Владимир Дружинин - Знак синей розы

В Ютоксе, в бараке, под нарами мы и нашли его — мертвого. При нем был заряженный пистолет. Цорн не решился выйти против нас лицом к лицу — он предпочел разгрызть ампулу с ядом, зашитую в воротнике рубашки.

Что же скрывала «Россомаха»?

Это разъяснилось для меня очень скоро: как только я, приняв сигнал отбоя, распустил свою поисковую группу, поспал часок на заставе и прибыл в Кереть, в штаб отряда.

У Черкашина были посетители, штатские. Маленький человек с бронзовым от загара лицом и седыми, пушистыми усами, в верблюжьей куртке, две девушки в штанах, трое юношей и… Вот уж кого я меньше всего ожидал увидеть тут! Бахарева, Екатерина Васильевна Бахарева…

Я стоял на пороге, не зная, о чем говорить с полковником при посторонних. Он подозвал меня.

— Давайте сюда, товарищ Аниканов! Знакомьтесь.

Я всем пожал руки и сел в стороне, чтобы не мешать Черкашину закончить беседу.

— Ближе, ближе, — подозвал он меня. — Сюда, к столу. Не стесняйтесь. Вы как раз нам нужны.

Все смотрели на меня. И ждали от меня чего-то. По правде сказать, я почувствовал себя не очень удобно. Что нужно от меня этим гражданам? Кто они такие? Неужели Черкашин хочет, чтобы я при всех рассказывал о нашей операции? Нет, должно быть, они, как и Бахарева, лесники, и все, что требуется от меня, — это помочь им пройти в район «Россомахи», дать совет. Впрочем, что ж это я… Ведь явился-то я не к ним, а к своему начальнику…

— Слушаю вас, товарищ полковник, — сказал я, подсаживаясь к столу. И вдруг услышал:

— Выкладывайте, выкладывайте, что там хранил Цорн!

Все еще недоумевая, я подал Черкашину бумаги, он глядел на них с минуту — да, всего минуту- и они оказались у усатого. Тот схватил их так жадно, что задел меня локтем. И все посетители вскочили с мест и столпились вокруг усатого, очевидно, главного у них, а одна девица — искусанная комарами, увешанная походными сумками и фотоаппаратами — прямо носом ткнулась в план «Россомахи». Черкашин оставил у себя только шифровку.

— Прочтем и дадим вам знать, — сказал он усатому, а тот только кивнул в ответ, приняв это как должное.

Усатый развернул план на столе Черкашина и, весь просияв, сказал:

— Спасибо, пограничники! Ну, вот какое спасибо! — и он развел руками. — Теперь как на ладони все.

Полковник тоже разглядывал план. Он указал на край «Россомахи».

— Не эту ли траншею взорвали в июне, товарищ Аниканов?

Я нагнулся.

— Как будто… Знакомое место.

— Траншея! — усмехнулся Черкашин. — Она же в яму уходит! Как вести огонь отсюда? Ничего же не видно! Где сектор обстрела? Да, да, с точки зрения военной очень неудачно расположенная траншея. Вы правы, Алексей Петрович, — обратился он к усатому, — они рыли шурфы под видом оборонительных работ. Неплохая маскировка! Не так-то легко раскусить! Отправляли заключенных ночью в бараки, и тогда выходили в шурфы коллекторы. Забирали пробы и уносили под землю, в лабораторию, на исследование. Уносили в кисетах, неприметно. И никто ничего не знал, ни пленные, ни гитлеровские войска.

Так вот зачем нужны были кисеты! Брать пробы. Потому-то все кисеты с землей! От геологии я далек, но все же понял, что такое проба и шурф.

Шурф — канава, которую роют для того, чтобы исследовать состав грунта. Значит, на «Россомахе» — залежи ценных ископаемых! Так выходит?

Мне очень хотелось расспросить гостей, очевидно геологов, а не лесников, но Алексей Петрович говорил, и я не стал перебивать.

Да, они геологи. Они вели свой поиск. Двигаясь на север, они дошли до «Россомахи». Предупреждения: «смертельно, мины», развешанные на деревьях, и колючая проволока остановили геологов. Может быть, есть расчищенные проходы? К счастью, встретили Бахареву. Она предложила направиться в Кереть, к пограничникам. Там все скажут.

Потом Алексей Петрович еще раз повторил, как замечательно помогли пограничники: все шурфы, проделанные гитлеровцами, все минные поля как на ладони. И тут мелькнуло в его быстрой, горячей речи короткое слово, объяснившее мне все: он назвал подземное сокровище.

Это вещество, которое может быть и великим благодеянием для человечества, и страшнейшим бедствием…

Да, теперь все понятно. Гитлеровцы действительно готовили на «Россомахе» сырье для тайного оружия. А в Норвегии они уже создали завод «тяжелой воды», ступень производства атомной бомбы. Но дни Гитлера были сочтены. Советская Армия своими ударами обратила в прах преступный замысел фашистов, не позволила им сбросить атомную бомбу.