Михаил Домогацких - Последний штурм

Главнокомандующим вооруженными силами является президент США. Куда бы он ни направлялся, за ним словно тень следует сержант с чемоданчиком из черной кожи, в котором находится особый код. Пользоваться им может только президент США в случае ядерного конфликта. С помощью электронной аппаратуры он может связаться с любой воинской частью, в каком бы районе земного шара она ни находилась, а также с патрулирующими в небе бомбардировщиками стратегической авиации.

Правда, подумал Смит, широко разрекламированная «электронная линия обороны Макнамары» во Вьетнаме, стоившая сотни миллионов долларов и предназначавшаяся для эффективного распознавания планов противника, мобилизации всех огневых средств для его разгрома и нанесения сокрушительного удара «возмездия», дала осечку, так и осталась лишь рекламной игрушкой. Смит посмотрел на часы. До начала работы оставалось еще время, и он даже обрадовался этому: можно спокойно погулять, побеседовать, как говорится в известной шутке, с умным человеком — с самим собой.

Он снова вернулся к старой мысли: что будет в случае ошибочно принятого решения где-нибудь на первом этаже центра военного командования или в кабинете, известном под шифром «ЗЭ-880»?

Полковник вспомнил и зрительно представил коридор имени Эйзенхауэра на третьем этаже Пентагона, где на стене, рядом с комнатой номер 880, прикреплена золоченая табличка с надписью: «Министр обороны». Однажды он был в этой святая святых Пентагона. Из окна огромного кабинета, устланного мягким, скрадывающим шаги ковром, видна серебристая лента Потомака, с перекинутыми через нее мостами, четко вырисовываются силуэты Белого дома и Конгресса на Капитолийском холме. Многие прошли через этот кабинет. Здесь, за огромным столом, заваленным бумагами, сидел когда-то сам Дж. Дж. Першинг. Прежде чем США вступили в первую мировую войну и перебросили под его командованием экспедиционный корпус во Францию, Першинг приобретал боевой опыт, участвуя в 1916—1917 годах в подавлении мексиканской революции. Пройдет время, и хозяева военно-промышленного комплекса назовут именем Першинга один из видов своих ядерных ракет, видимо усмотрев в этом вполне логическую связь.

Военно-промышленный комплекс всегда посылал в Пентагон своих самых верных людей. Тут исполняли роли министров многие бывшие генеральные директора и президенты компаний: Чарлз Вильсон из «Дженерал моторс», Нейл Макэлрой из «Проктор энд Гэмбл», Роберт Макнамара из корпорации дома Фордов, адвокат большого бизнеса Кларк Клиффорд. Последнего заменил Мэлвин Лэйрд — десятый министр обороны США.

Полковник Смит не раз слушал Лэйрда, который, еще не будучи министром обороны, приезжал во Вьетнам. Это настоящая военная косточка. Круглолицый человек с глубоко посаженными, сверлящими собеседника глазами способен, как говорят в военных кругах, быть и лисой, чтобы лавировать в лабиринте хитросплетений и головоломок, но мог быть и львом — проявить характер, потребовать твердо, не допуская возражений, выполнения принятого им решения.

Пентагон за его извилистые, бесконечные коридоры, опоясывающие здание, кто-то назвал спрутом на Потомаке. В его пятиугольной форме, а еще больше в той роли, которую отвели ему в американской жизни, есть что-то похожее на существо, опутавшее своими щупальцами не только территорию на южном берегу Потомака, но и всю Америку и проникающее далеко за ее пределы мировое пространство. Те, кто хорошо знают внутреннюю структуру Пентагона, называют его то «беличьим колесом», в котором тридцать тысяч человек беспрерывно бегут, не зная, где остановиться, то «головоломкой», потому что никто не знает, какую задачу поставит перед ними очередной хозяин кабинета «ЗЭ-880». Более смелые и радикальные люди называют Пентагон даже «Франкентштейном» — чудовищем, которое выдумала Мэри Шэлли и пустила бродить по экранам «свободного мира», наводя ужас на детей и взрослых.

Обо всем этом полковник Смит знал давно. Впрочем, каждый вновь приходящий на службу в Пентагон узнает все на второй день, если не знал об этом раньше.

В последние недели, получив задание на основе опыта, приобретенного во Вьетнаме, подготовить предложения о новых аспектах военной политики, он изучил огромное количество документов, включая самые секретные. И вдруг, казалось бы, привычная работа: изучать, анализировать, предлагать — не стала доставлять ему ни радости, ни удовольствия. Как человек честный перед самим собой, он порой переживал жгучий стыд, когда узнавал, невольным участником каких неблаговидных дел и поступков был он сам. Он знал, что инцидент, происшедший в первые дни августа 1964 года в Тонкинском заливе, стал поводом сначала для бомбардировок Северного Вьетнама, а потом и для прямого военного вторжения армии США в Южный Вьетнам. И хотя он был не уверен, что небольшое столкновение могло стать поводом для начала большого военного вмешательства, причем в другой части Вьетнама, не там, где произошло столкновение, а на тысячу километров южнее, но и с этим он еще мирился, потому что каждый день ему твердили, что с севера, через 17-ю параллель, проникают в Южный Вьетнам коммунистические отряды, а потом и подразделения, сформированные и вооруженные правительством Ханоя. Много позже Смит начнет понимать, в какую несправедливую войну против ни в чем не повинного народа втянул Вашингтон Америку.