Михаил Домогацких - Последний штурм

После телевизионного выступления Никсона в Париже было опубликовано заявление правительства ДРВ: «Вопрос о военнопленных будет решен сам собой, как только Соединенные Штаты, перестав саботировать переговоры в Париже, пойдут на подписание соглашения и начнут вывод войск из Вьетнама».

На сто пятьдесят первом заседании в Париже делегации ДРВ и Временного революционного правительства потребовали от делегации США назвать точную дату вывода своих войск.

В мировой печати началась новая волна критики позиции США. «Пора прекращать жонглировать понятиями, — писала французская газета «Монд». — Соединенные Штаты уже использовали все формы затягивания переговоров, теперь они подошли к последнему рубежу, за которым лежит или почетный выход из войны, или еще более позорное поражение».

Комиссия палаты представителей по иностранным делам конгресса приняла резолюцию, требующую немедленно закончить вывод всех американских войск из Вьетнама.

Приближался завершающий этап предвыборной кампании. Нужно было сглаживать острые углы, устранять препятствия на пути к президентскому креслу.

Ричард Никсон пригласил в Белый дом своего старого друга Кевина Филлипса, человека с противоречивой репутацией: одни его считали шарлатаном, другие серьезным наблюдателем американской политики, умеющим в хаосе и путанице событий увидеть закономерность развития определенных линий. Это он, Филлипс, еще в 1968 году, когда Никсон рвался в Белый дом, применив компьютер для учета настроения избирателей, советовал кандидату в президенты, с какими лозунгами выступать в том или другом штате.

— Главное состоит в том, — поучал тогда Филлипс адвоката Никсона, — чтобы определить, кто кого ненавидит. Если белые ненавидят черных, фермеры — банкиров, среднеобеспеченный американец — богачей и одновременно бедняков, обыватель — интеллигента, «патриот», считающий, что «Америка превыше всего», — пацифиста, который Америку «разоружает» и «продает», то перед политиком открываются заманчивые перспективы. Есть возможность взять власть.

Филлипс, в конце концов, сыграл не последнюю роль в победе Никсона на предыдущих выборах. Теперь он снова потребовался хозяину Белого дома. Они долго беседовали, обсуждали большие и малые проблемы. И, видимо подразумевая что-то свое, Никсон пожаловался:

— Трудность состоит в том, что вокруг меня вьется много людей. Но тем, у кого есть голова, не хватает смелости, а тем, кто смел, не мешало бы иметь побольше мозгов.

— С этим противоречием придется мириться, сэр. Вы спрашивали моего совета, как вам использовать сейчас «вьетнамскую карту» в предвыборной игре. Кандидат в президенты должен предстать перед избирателями как большой политический деятель, добившийся исторической победы — урегулирования вьетнамской проблемы…

— Или? — спросил Никсон.

— Или приготовиться к поражению. Другого пути нет, сэр, если вы хотите держаться за поручни президентского кресла, которое мне представляется более удобным, чем кресло адвоката «Локхид» или какой-либо другой компании. Надо пойти на уступки, сэр.

И Никсон пошел на них. Пошел с неискренними чувствами, как он многое делал в жизни, руководствуясь лишь своими личными интересами.

Переговоры в Париже сдвинулись с мертвой точки, и это было как барометр в предвыборной кампании: акции Никсона стали заметно расти. Быстро была достигнута договоренность о том, что 22 октября 1972 года стороны парафируют текст соглашения в Ханое, а 31 октября оно уже будет подписано в Париже министрами иностранных дел стран, участвующих в переговорах.

— Мы считаем, — заявил Киссинджер, участвующий по поручению Никсона на этой ответственной стадии в переговорах, — что мир близок, и с нашей точки зрения вырисовывается соглашение.

За неделю до президентских выборов, когда уже ничто не могло изменить их результаты, делегация США начала вносить поправки в готовый текст. Их набралось 126, и все они якобы делают соглашение полнее, «поскольку учитывают интересы Республики Вьетнам». Президент сайгонского режима Тхиеу, не без совета с американской стороны, вдруг заявил:

— Мир во Вьетнаме придет тогда, когда я подпишу соглашение, и такое, которое нас полностью устраивает.

В Сайгоне начались совещания американского посла Э. Банкера с Тхиеу и другими лидерами. Результатом их стало введение чрезвычайного положения в стране, предоставлявшего неограниченные права армии и полиции. Объявлена тотальная мобилизация: под ружье призывались уже подростки. В армии и в гражданском обществе началась волна террора. За поражение в зоне дороги номер тринадцать, входящей в сайгонский оборонительный сектор, снят с поста и отдан под следствие командующий сектором генерал Нго Зу. Его участь разделили генерал Ву Ван Хай и 48 его офицеров, объявленные виновными за сдачу крепости Куангчи.