Михаил Домогацких - Последний штурм

Доклад шефу он писал, еще не остыв от гнева, накопившегося в нем после встречи с противниками войны. Он считал, что суды выносят слишком мягкие приговоры, и это его тоже выводило из себя. Он понимал, что вряд ли возможно изменить положение легкими наказаниями, которые определяют суды, подверженные влиянию извне. Гласность судебных процессов вызывает недовольство и протесты общественности, влияющей на решения даже военных трибуналов. Мэрфи предлагал ЦРУ и министерству обороны создать особый орган, который был бы наделен полномочиями, радикальными методами, включая методы физического устранения, без огласки и судебных процессов пресекать опасное направление мыслей и действий тех, кто становится на путь предательства. «Надо сделать так, — писал он, — чтобы каждый потенциальный предатель знал, что его ждет не либеральное решение трибунала, а беспощадное наказание. Особенно строгим должно быть отношение к офицерам».

— Я прочитал ваш доклад, полковник, — сказал ему директор ЦРУ. — В нем много смелых мыслей и решительных предложений. Думаю, что они найдут поддержку не только у нас. Но действовать придется так, чтобы не вызвать на себя огонь недовольства расплодившихся прокоммунистических антивоенных, антиамериканских организаций, которыми нам, видимо, надо заняться всерьез. Я благодарю вас, полковник, за выполненную работу.

— Сэр, — проговорил Мэрфи, намереваясь развить мысль по этому поводу…

— Не спешите, полковник. Вашим докладом я поручу заняться людям, способным оценить ваши предложения и имеющим опыт борьбы с красной опасностью не только в Америке. Вам же предстоит другая работа. Посложнее той, которую вы проделали.

— Я готов, сэр, к любому поручению, — вставил Мэрфи.

— Ваша поездка в Варшаву и предложения о более широких контактах с Пекином нашли одобрение в Совете по вопросам национальной безопасности, — продолжал директор ЦРУ. — В ближайшее время вы встретитесь с Генри Киссинджером. Не удивляйтесь тому, что он вам будет говорить. Считайте, что его предложения и поручения исходят от нашего агентства и от меня лично. Мы действуем в тесном контакте с ним.

Мэрфи, слушая своего шефа, еще не догадывался, что помощник президента Никсона уже начал готовить основание нового направления в американской дипломатии, тщательно готовившегося в недрах специальных служб Америки.

Третий год своего пребывания в Белом доме Ричард Никсон, тридцать седьмой президент Соединенных Штатов, встречал в плохом настроении.

Неутешительные вести поступали из Южного Вьетнама. Крейтон Абрамс прислал расстроивший президента анализ обстановки за минувший год и прогнозы на новый. «Идея «вьетнамизации» войны, выдвинутая в «гуамской доктрине», вызвала крайне противоречивые и часто совершенно неожиданные последствия. И так невысокий боевой дух южновьетнамской армии стал катастрофически падать. Перспектива оказаться один на один с сильными дивизиями коммунистов пугает даже опытных генералов. Внутри сайгонской администрации растут настроения недовольства нашей политикой, ее называют предательской. Здесь мало кто верит, что можно будет остановить Вьетконг без американских войск. Во вьетнамском обществе нарастают настроения капитуляции, зреет идея: пусть американцы быстрее уходят к себе домой, вьетнамцы без них договорятся между собой. В самых широких слоях общества все более привлекательными становятся лозунги, поступающие через Национальный фронт освобождения из коммунистического Ханоя. Новый год будет для нас серьезным испытанием. Можно ожидать, что противник проявит максимум инициативы как на переговорах в Париже, так и на полях сражений в Южном Вьетнаме. В обстановке, когда американские части живут в ожидании самого скорого ухода отсюда, а южновьетнамская армия все больше теряет решимость к сопротивлению, командованию будет трудно организовывать крупномасштабные операции с расчетом на успех».

Через два дня после этого послания министр обороны Мэлвин Лэйрд сообщил президенту, что Вьетконг одновременно нанес серьезные удары по сайгонской дивизии на Центральном плато и по первой американской дивизии в ста километрах северо-восточнее Сайгона.

— Куда же смотрел Абрамс? — сердито спросил Никсон. — Он же писал, что противник, возможно, постарается взять боевую инициативу в свои руки. И, как видите, — саркастически добавил Никсон, — угадал. А не лучше было бы ему самому предупредить противника, мы пока еще не вывели из Вьетнама своих солдат! Или командующий взял на себя роль оракула и снял ответственность за руководство армией? Не думаете ли вы, Мэлвин, что вам надо вмешаться в дело?