Юрий Виноградов - Хроника расстрелянных островов

— Правильно! Не сдадимся! Лучше смерть! Биться до последнего! — неслось со всех сторон.

— Фашисты в атаку пошли! — крикнул один из краснофлотцев. Комсомольцы двинулись было на позиции, но их остановил Курочкин.

— Одну минуту, товарищи! Принимаем клятву балтийцев? — спросил он.

Комсомольцы подняли винтовки над головой:

— Принимаем! Все до единого!..

— Значит, единогласно! А теперь в бой, друзья! — призывно крикнул Курочкин, и комсомольцы тут же разбежались.

— Клятва же не подписана! — воскликнул Конкин. — А без подписи какой же это документ?!

— Мы и подпишемся, — сказал Курочкин.

Конкин вывел под клятвой: «По поручению подписали Курочкин, Орлов, Конкин». Подумав, он дописал: «Полуостров Тахкуна».

— Теперь все как положено, — взял лист Курочкин и сложил его вчетверо. — Вот что, Орлов, найди бутылку, спрячь туда нашу клятву, закупорь ее как следует и бросай в море. Понял?

— Понял, — ответил Орлов. Он хотел спросить, найдут ли когда-нибудь клятву балтийцев, но Курочкин и Конкин уже бежали на огневую позицию. Возле первой башни отстреливалась группа батарейцев. Курочкин и Конкин легли рядом, заряжая винтовки.

— Огонь! — подал команду лейтенант Федоровский, и Курочкин, почти не целясь, выпустил все пять патронов по густой цепи врагов. Набил магазин новыми патронами, и снова пять раз дернулось правое плечо от выстрелов. В третий раз полностью зарядить винтовку он не успел: гитлеровцы ворвались в окопы. Завязалась рукопашная. Курочкин со злостью выкинул вперед винтовку и воткнул штык в живот рослому фашисту. Солдат взвыл от боли и покатился к ногам в окоп. Появились еще три фашиста. Курочкин выскочил наверх и с размаху ударил прикладом ближнего солдата по каске. На помощь ему бросился Конкин и сбил прикладом второго солдата с ног. Но слева подбежали сразу пять гитлеровцев. Перед глазами появился дрожащий ствол немецкого автомата и жидкий сизый дымок над ним… Это было последнее, что промелькнуло в сознании Курочкина.

…К вечеру ценой больших потерь противнику удалось выбить батарейцев из окопов и оттеснить их к башням. С КП Сабельников сообщил командиру батареи, что катера все еще находятся на траверзе маяка. Никифоров приказал военкому батареи со своей группой пробиваться из окружения сначала в район 26-й береговой батареи, а потом к маяку Тахкуна. С собой военком забирал и всех раненых, намереваясь их в первую очередь переправить на катера. Никифоров оставался на батарее и принимал всю тяжесть удара противника на себя. Ему помогали лейтенант Федоровский и старшина Суздаль.

Прорыв удался. Батарейцы во главе с военкомом пробились по берегу моря на 26-ю береговую батарею. С собой они вывели и раненых. Немцы вновь сомкнули кольцо вокруг 316-й батареи. Краснофлотцы вынуждены были уйти в подземные блоки башен. Немецкие солдаты ринулись следом. Завязался бой под землей.

— Отступай в глубину, — скомандовал Никифоров. Он надеялся, что немцы, боясь подземной темноты, не пойдут дальше, но в руках гитлеровцев появились ручные электрические фонари. Колючие лучи ощупывали серые стены, загоняли батарейцев в тупик. Все реже и реже отстреливались краснофлотцы — кончались патроны. Отступать уже было некуда: выход наверх был завален при взрыве башни. Семеро краснофлотцев скрылись в ближнем левом бункере, остальные с капитаном Никифоровым свернули в правый.

— Живыми не сдаваться! — крикнул Никифоров и выстрелил из пистолета в сторону лучей.

Гитлеровцы осторожно подошли к левому бункеру. В лучах света они увидели семерых краснофлотцев, прижавшихся к бетонной стене.

— Бросай винтовка! Сдафайс! — потребовал унтер-офицер. Узкий лучик своего карманного фонаря он переводил с лица одного краснофлотца на другого, точно считал их. — Шнелль-шнелль! Поднимай рука!

Вперед выступил рослый краснофлотец. В руке у него была зажата граната…

Никифоров услышал подземный взрыв. В это время он находился над патерной и отступал к командному пункту. Его бойцам удалось разобрать полузаваленный люк, через который они и выбрались на поверхность.

Возле КП уже шел бой. Федоровский с бойцами отбивали атаки врага. Поодаль держали оборону автоматчики Суздаля. С подходом группы батарейцев Никифорова тяжелое положение защитников КП несколько облегчилось, но ненадолго. Немцы подтянули станковые пулеметы и перекрестным огнем начали обстрел небольшой площади, занятой моонзундцами. Никифоров надеялся, что хоть с темнотой придет облегчение батарейцам, однако противник не давал им покоя и ночью: над КП висели белые ракеты. Лишь далеко за полночь ослаб пулеметный огонь противника. Реже стали гореть в воздухе и ракеты. К этому времени у автоматчиков Суздаля не осталось ни одного патрона. Кончался боезапас и у других бойцов. Никифоров приказал небольшими группами выходить из кольца и пробиваться к маяку Тахкуна.