Владимир Карагодин - Пылающий Горизонт…Юго-Востока.

Нет, парни, не пойдёт, проход загромождён, ребята бегите ко второму автобусу, там есть сидячие места. Серёжа, двери не закрывай, по новому маршруту поедем, старую дорогу уже оставили, мне сейчас Серёга звонил. Другой путь помнишь?

– Ну конечно, – ответил водитель.

– Ну, тогда заводи и в путь, на посты уже передали, нас ждут.

Водитель повернул ключ зажигания, и, не прогревая двигателя, тронулся с места. Впереди всё быстрей и быстрей освещённая желтым светом фар извивалась серая асфальтированная дорога.

– Я нагнулся к Паше и тихо сказал ему:

– А если бы не успели по рации передать, о том что дорога занята хохлами?

– Не забивай ты себе этим голову, если при обстреле водителя убьют, выбегай и про вещи забудь, главное от автобуса подальше беги.

Затем наклонившись к Фоксу, он шепнул тому на ухо:

– Ну что? Наливай.

Фокс, как будто только и ждавший этого момента, молча зашуршав бутылкой в кармане, сделав из неё один большой глоток, передал её Зевсу, сидевшему рядом с ним. Зевс, отхлебнув и слегка поморщившись, протянул её Павлу. Придерживая крышку руками, Паша передал бутылку мне.

– Нет, что ты, я не пью, – возразил я.

– Выпей, – настойчиво сказал он. – Такая традиция, – и обернувшись к Фоксу, шепнул ему:

– Парень с нами.

– Ну, не возражаю, – не оборачиваясь, ответил Фокс.

После того, как мы на четверых выпили половину бутылки, Зевс, поблагодарив Фокса за угощение, перебрался на сиденье к сопровождающему нас ополченцу. Сопровождающий к тому времени, толи от унылой и однообразной картины, извивающейся в ночи дороги, толи от постоянного недосыпания, уже тихо дремал. И только на кочках подбрасывавших автобус, он, вздрагивая, посматривал на дорогу, затем закрывал глаза снова.

Зевс, осторожно взял автомат, лежавший, возле дремавшего ополченца и со счастливым видом стал кривляться с оружием.

После того как Фокс остался один, он, облокотившись на стекло, задремал. Павел же, под действием алкоголя, стал изливать мне душу о своих недавних отношениях.

– Ты пойми, я с ней уже как два месяца не виделся, отовсюду её удалил, а она как узнала, что я на Донбасс еду, бросила всё и прибежала меня провожать. Любит она меня, и ждать будет, – размахивая пальцем передо мной, утверждал он.

– Я думаю, Паша, она пришла проводить тебя, только из женского любопытства или обычной жалости, и чувства здесь не причём. А может пришла убедиться, что ты точно уезжаешь и больше вас теперь ничего связывать не может.

Прищурив один глаз, он посмотрел на меня и, запинаясь, спросил:

– Ты, правда, так считаешь?

– Это моё мнение, надеюсь, она думала иначе. Я, Паша, разочаровался в девушках, не знаю, может раньше они другими были. Но сейчас они, давая клятвы, чуть ли не на конституции, через неделю могут сказать, что любовь прошла, и никто никому ничем не обязан. Как с ними можно строить отношения? А если родится ребёнок, а она влюбится в другого человека? Тогда что делать? Терпеть измены или платить всю жизнь алименты? Может ты и хороший разведчик, но в девушках я знаю толк. Запомни, Паша, всё сказанное девушкой, не является правдой, а лишь стечением обстоятельств.

– Послушай, или я так сильно напился, или ты так правильно говоришь. А я ещё собирался звонить ей.

– Не советую, прояви терпение, пусть она там переживает. Захочет – сама позвонит.

Павел же воодушевленный нашим разговором, а может алкоголем, без устали рассказывал про работу и жизнь в Краснодаре. Но я, уже не в силах пересиливать накатывающий на меня сон, постепенно засыпал, а голос Павла, смешиваясь с гулом двигателя автобуса, всё отдалялся и отдалялся, как будто я, медленно погружаясь в воду, опускался на самое дно.

Очнувшись от резкой остановки автобуса, я взглянул в окно. Автобус, остановившись перед перекрёстком, освещал светом фар дорожные указатели. Сопровождающий нас ополченец, выскочив из автобуса, подбежал к указателям, затем, проверив все канавы возле перекрёстка, вернулся в автобус.

– Не понимаю. Нам нужно налево, а по указателю нужно сворачивать направо, – обратился он к водителю.

– Так это наши при отступлении могли все указатели поменять, «укров» путают, – сняв с ручника, водитель надавил на газ.

Проехав несколько километров, сопровождающий передёрнул затвор автомата и склонился над водителем.

– Всё Сергей туши фары, сейчас нейтральную территорию будем проезжать.

Спустя некоторое время, повернувшись к окну, я увидал, как на чёрном небе, показались серебряные стрелы похожие на салют, только они летели не вверх, а по диагонали.