Ярослав Жирков - Мозес

– Мама, а Мозес умрет, да? – спросила она. Нож застучал по доске.

– Что? – у Марии дрогнула рука от услышанного и вместо картофеля она порезала палец.

– Братик постоянно болеет и плачет. Дедушка Яков тоже много болел, а потом умер.

– Он был стариком, потому и умер! Дети не умирают! – сквозь стиснутые зубы прошипела Мария, бросила чистить картофель и вышла из кухни. Она понимала, что недоношенный и больной, Мозес мог не дожить и до своего первого дня рождения. Врачи предлагали дорогостоящее лечение, но теперь семье это было не по карману. Мария хотела оградить себя и близких от мысли о смерти ребенка. Но дочь постоянно задавала неудобные вопросы.

Саре было всего шесть лет, но рассуждала совсем по-взрослому. По серьезности и уравновешенности нрава она походила скорее на отца, чем на импульсивную и эмоциональную мать. Только в отличии от Амрама её детская натура ещё не была парализована чрезмерной гордыней и раздутым самомнением. Когда надо она могла уступить, но всегда обдумывала, как это обыграть в свою пользу. И, возможно, именно ей следовало родиться мальчиком в этой семье. Амрам, не отдавая себе отчет в этом, хотел видеть сына таким, какой росла Сара. Ему не терпелось заняться воспитанием мальчика, но пока Мозес разочаровывал отца болезненностью и слабостью. Амрам всегда был очень строг к себе, и еще более строг к окружающим. Он искренне переживал и страдал от того, что совершил ошибку, заключив договор не в то время и не с теми людьми. Амрам думал, что может контролировать каждый свой шаг и действие, всё подчинять строгому плану и получать именно тот результат, который был нужен. Однако у хаоса жизни были свои планы.

***

В день, когда еда в доме заканчивалась, а очереди за супом стали еще больше в квартиру ворвался, тяжело дыша, глава семейства.

– Собирай детей и пакуй вещи! Быстро! – крикнул он Марии, жадно глотая воздух.

– Да что случилось?! – непонимающе спросила жена.

– Шанс! Времени мало. Где наши документы? – Амрам рылся в ящиках вытряхивая содержимое. От спокойствия и рассудительности мужчины не осталось и следа.

– Папа сошел с ума? – тихо спросила Сара.

– Не знаю, дорогая – она перевела взгляд на мужа, – Что происходит? – дрожащим голосом спросила Мария.

– Где они?! – закричал Амрам размахнув руками и локтем сшиб вазу. Комната залилась звоном и осколки разлетелись по полу. Все стихли, а из спальни послышался плач ребенка. Мария протянула руку к верхнему шкафчику и достала документы. Она молча вручила их мужу и пошла к Мозесу. Перешагивая через осколки, муж последовал за ней. Мария держала на руках малыша и, утешая его, успокаивалась сама.

– Прости, не знаю, что на меня нашло, – опустив глаза сказал Амрам.

– Теперь то можешь объяснить нормально? Или еще хочешь что-нибудь разбить?

– Нет. Сегодня я встретил Ноа, моего старого приятеля. Мы не виделись лет пять. Его дела тоже идут туго, но и я рассказал ему про нашу ситуацию. И тогда Ноа предложил нам спасение, взойти на свой ковчег, – Амрам лукаво улыбнулся довольный своим каламбуром и продолжил. – У него есть родственники в США. Как раз сегодня вечером он с семьей отправляется к атлантическому побережью, а оттуда в Америку. И он зовет нас с собой! – громко сказал Амрам, а Мозес недовольно засопел во сне. Отец заговорил шёпотом.

– Там мы начнем новую жизнь! В Америке много наших, – радостно заметил он. После словесной атаки Мария не знала, что и ответить. Пару минут она просто пыталась осознать услышанное, пока мозаика слов не собралась в смысл.

– Ты что?! Бросить нашу квартиру? Ателье и всех, кого мы знаем? – едва сдерживая крик возражала Мария.

– Лавка разорена. В любой день к нам может прийти с погромом люди заказчика, а друзей мы и новых найдем. И подумай о детях! Германия становится опасным местом. Незнакомцы обвиняют меня в связях с большевиками, только потому, что я еврей. Какие большевики? Я же предприниматель! Не удивлюсь, если однажды к нам заявится толпа неравнодушных и разнесут весь дом! Надо бежать, пока еще есть возможность! – сказал Амрам на повышенных тонах и разбудил Мозеса. Ребенок заплакал.

– Ты говоришь глупости! Такого никогда не будет. У нас здесь много друзей, – оставшись при своём, ответила Мария.

– Но ты только представь, если это так и будет…

Жена задумалась. Мысль о том, что к ним могут ворваться недоброжелатели, разграбить дом или даже покалечить семью ужасала. С такого ракурса эмиграция казалась не такой уж безумной идеей. Мария посмотрела в больше глаза Мозеса и вздохнула, а он ответил ей непонимающим взглядом. Подумав, она согласилась.