Борис Харитонов - Особое задание

— Назад я ехала в поезде вместе с Аккерманом, — продолжала Ольга после минутного молчания. — Он каждую субботу приезжает из Праги в Замрск. По дороге разговорились. По-моему, он много знает и совсем не такой индифферентный, каким пытается казаться. Просто из осторожности любой серьезный вопрос старается парализовать шуткой. Разговора не получилось. Кроме нескольких невинных анекдотов, ничего путного от него не услышала. А ведь все время живет в Праге и к тому же журналист. — Ольга достала из сумочки маленькое круглое зеркальце и стала поправлять локоны светлых волос.

— А кто этот Аккерман? Он что, немец? — я не понял, для чего Ольга о нем рассказывает.

— Нет, что вы! Он самый настоящий чех! — Ольга захлопнула сумочку. — Только фамилия у него такая, похожая на немецкую.

— Для чего он приезжает каждую субботу в Замрск?

— Он сам из Замрска. Здесь живут его родные. Здесь у него жена и двое детей. А работает он в Праге. До войны был редактором небольшой пражской газеты. С приходом немцев бросил журналистику, устроился на службу в областной земельный отдел. В Праге у него небольшая квартира, где он живет по-холостяцки и в конце каждой недели приезжает в Замрск проведать свою семью.

…В тот же вечер я сидел в кабинете Вовеса в замке Замрск. Хозяин, обычно такой спокойный, уравновешенный, на этот раз взволнованно рассказывал о своей стычке с группой фольксдойчей-беженцев, остановившихся вчера на ночлег в замке и требовавших от Вовеса фуража для лошадей.

— Черт бы побрал этих «народных гостей» вместе с их лошадьми! — раздраженно закончил Вовес свой рассказ.

— Не стоит расстраиваться из-за нескольких мешков овса, — пытался я его успокоить.

— И то правда! Давайте лучше выпьем кофе.

Когда Вовес вернулся в кабинет с блестящим кофейником и чашечками на подносе, я попросил его рассказать все, что он знает об Аккермане.

Ярослав Аккерман.

— Который Аккерман вас интересует? Старый или молодой? — спросил Вовес, разливая пахучую дымящуюся жидкость в чашечки.

— Тот, что работает в Праге.

— Значит, молодой, Ярослав Аккерман, — удовлетворенно кивнул головой Вовес и тут же в нескольких словах рассказал об Аккермане то же самое, что говорила Лошанова.

— Не могли бы вы организовать мне встречу с Аккерманом? — попросил я.

— Сейчас?

— Да. Если можно.

…Через полчаса в кабинет вместе с Вовесом вошел невысокий, чуть сутуловатый плотный человек лет тридцати в легком сером пальто с поднятым воротником и глубоко надвинутой на лоб серой велюровой шляпе. Мельком глянув в мою сторону, он молча неторопливо снял пальто, стряхнул со шляпы капли дождя, подал ее стоявшему рядом хозяину. Он не был сутулым, как показалось мне вначале, просто, видать, горбился от непогоды. Круглое открытое спокойное лицо, прищуренные под слегка припухшими веками умные серые глаза, гладкий высокий выпуклый лоб, увеличенный заметной спереди лысиной. Интересно, что даст нам эта встреча?

— Прошу познакомиться с моим гостем, — сказал Вовес, показывая рукой в мою сторону.

Аккерман шагнул навстречу, пожал мою руку.

— Ярослав Аккерман, — сказал он глуховатым голосом.

— Крылов, — назвался я.

— Теперь, когда вы до некоторой степени уже познакомились, — шутливо сказал Вовес, взяв нас обоих под локти, — я временно вас покину и займусь своими делами. Можете быть совершенно откровенны друг с другом, — серьезно добавил он.

Некоторое время мы молча рассматривали друг друга. Наверно, я был в более выгодном положении, так как кое-что уже знал о своем собеседнике. Он же обо мне — ничего, если, конечно, Вовес ему не рассказал по дороге.

— Вы курите? Закурите, пожалуйста, — прервал я немного затянувшееся молчание, подвигая по столу пачку сигарет.

Глаза Аккермана еще более прищурились, он молча разминал сигарету над пепельницей.

«Нет, Вовес ему ничего не сказал, — решил я. — Предоставил мне самому сделать это».

— Как видите, я русский, — начал я.

Аккерман молча кивнул головой, как бы принимал к сведению это заявление.

— Я советский офицер…

— Возможно, — тоже по-русски сказал Аккерман своим глуховатым голосом.

— Вероятно, штабс-капитан Вовес вам сказал об этом? — пустил я пробный шар.

— Вы же слышали, что сказал Вовес, — усмехнулся Аккерман. — Он сказал только, что мы можем быть совершенно откровенны друг с другом.