Борис Харитонов - Особое задание

Мы зашагали мимо сельского кладбища к виднеющемуся на холме среди деревьев замку Замрск.

Замок Замрск не отвечал нашим с детства сложившимся представлениям о замках. Здесь не было высоких башен с таинственными глазками бойни, не было глубоких рвов с подъемными на цепях мостами. Все выглядело значительно проще и прозаичней. В центре возвышалось большое трехэтажное, выстроенное в стиле ренессанс старинное серое здание, покрытое черепицей. Его окружали многочисленные, тоже сложенные из камня коровники, амбары и другие хозяйственные постройки.

Весь комплекс построек вместе со старым парком был обнесен высокой кирпичной стеной, покрытой серой, местами облупившейся штукатуркой.

Через узкие сводчатые ворота в толстой стене мы вошли на широкий, вымощенный булыжником двор замка. В глубине двора, под навесом у одного из амбаров, что-то делала группа женщин. Из раскрытой двери амбара вышел мужчина и, заметив нас, пошел через двор навстречу.

— Штабс-капитан Вовес, — шепнул мне Гашек, увидев его.

«Так вот почему и Франтишек, и Лошанова, говоря о Вовесе, всегда добавляют „штабс-капитан“», — подумал я, разглядывая подходившего Вовеса. Это был высокий стройный худощавый человек лет сорока с продолговатым лицом и широкой, энергичной походкой. Одет он был в ладно сидящий длинный серый пиджак, бриджи и высокие начищенные сапоги. Во всех его движениях проступала вошедшая в кровь и плоть военная выправка. Чуть сдвинутый набок берет казался на его голове форменной фуражкой. Действительно, этого иначе не назовешь, как «штабс-капитан».

— Рад вас видеть, пан Гашек! — сказал он, протягивая руку.

— Пан Вовес, — тихо сказал Гашек, задерживая руку Вовеса в своей, — вы хотели видеть русских парашютистов. Вот их командир, — указал на меня.

Вовес внимательно посмотрел на меня, шагнул ближе.

— З-драв-ствуй-тe, — с трудом по слогам произнес он по-русски, протягивая обе руки для пожатия.

— Что вы хотели мне сказать, пан Вовес? — медленно, чтобы он понял, спросил я.

— Идемте в комнату, здесь не место для серьезных разговоров, — ответил он и пригласил следовать за собой.

— Я должен уйти, — отказался Гашек. — Через два часа заступаю на дежурство. — Он быстро распрощался и ушел.

По узкой каменной наружной лестнице мы поднялись на второй этаж. Вовес провел меня в просторный, но несколько мрачноватый кабинет. Усадив меня за столик возле дивана, Вовес направился к двери. Я невольно насторожился. Но Вовес не вышел из кабинета. Приоткрыв дверь, он несколько раз громко крикнул:

— Власта, Власта!

— Ано! — откликнулся в глубине комнат женский голос. В дверях показалась невысокая миловидная блондинка средних лет в пестром домашнем халате. Увидев в кабинете меня, она приветливо кивнула головой.

— Власта, — попросил Вовес, — приготовь нам завтрак и кофе здесь в кабинете. И пусть нас никто пока не беспокоит.

Плотно прикрыв дверь, Вовес уселся возле столика, достал сигареты, придвинул пепельницу.

С минуту мы молча курили, рассматривая друг друга.

— Итак, вы хотите знать, почему я стремился встретиться с вами? — заговорил Вовес. Слова он произносил четко, и понимать его не составляло труда.

— Да, пожалуйста.

— Прежде чем прийти ко мне, вы, конечно, постарались кое-что обо мне узнать, — усмехнулся Вовес и закурил сигарету. — Я живу здесь давно, знаю людей, имею неплохие связи. Последнее время замечал, что в крае действует антифашистское подполье. Читал листовки, выпускаемые подпольщиками. Но активной борьбы с немцами здесь не было. Я не сторонник голой агитации. Одними листовками и призывами невозможно нанести существенный удар по оккупантам. Поэтому я не старался наладить связь с подпольем. Кроме огорчений, это ничего не могло принести. Тем более для меня. Как бывший офицер я, безусловно, нахожусь под неусыпным наблюдением гестапо. Когда же узнал, что в нашей местности появились русские парашютисты, я стал искать пути к встрече с вами и, как видите, небезуспешно.

— К кому еще, кроме Гашека, вы обращались с просьбой помочь связаться с нами?

— С этой же просьбой я обращался к девушке из села Замрск, студентке Пражского университета Ольге Лошановой.

— А почему именно к ним?

В глазах Вовеса сверкнули лукавые искорки, но заговорил он совершенно серьезно:

— Несколько лет я работал в разведывательном управлении Генерального штаба, — откинувшись на спинку стула, начал он. — Это дало мне некоторые познания в работе разведки. Знал, что Лошанова несколько раз относила продукты и одежду для бежавших из плена русских. Бывала в избушке у Маклакова в селе Рзи. Предполагал, что вы уже имеете какую-то связь с Маклаковым. Брат Франтишека Гашека Ярослав работает лесорубом в лесу. Дружит с Маклаковым. Через Ярослава прямая связь к его брату Франтишеку — диспетчеру на крупной железнодорожной магистрали. Работа железной дороги безусловно должна интересовать советскую разведку. Отсюда вывод: следует поговорить с Лошановой и Гашеком. Правда, как та, так и другой разыграли передо мной святую невинность. Но, как видите, обе мои стрелы попали в цель.