Борис Харитонов - Особое задание

Каждый день мы по радио передавали в Центр сводки о работе железных дорог и хорошо знали, какое громадное количество боевой техники и живой силы врага перебрасывалось на фронт.

С первых же дней, как стали поступать материалы от Франтишека Гашека, нас удивило количество грузов, перевозимых по «главной трати», как называли чехи дорогу Прага — Брно.

Мы сразу же заинтересовались этой дорогой. Очень уж хотелось перерешать, хотя бы на время, такую важную для врага, так интенсивно пульсирующую эшелонами артерию.

Но взрывчатки у нас не было. Перед вылетом не захватили ее с собой — и так были нагружены до предела, да и посылали нас сюда не мосты взрывать, а сидеть тихо, все видеть, все слышать и обо всем сообщать.

А сидеть тихо мы уже не хотели. Диверсии на дороге отвлекли бы только часть наших сил и не мешали разведывательной работе.

Нас выручили железнодорожники станции Хоцень. Нм удалось «позаимствовать» в одном из вагонов 800 килограммов тола в шашках и стандартных трехкилограммовых зарядах. Мы его сложили в тайнике, оборудованном в лесу группой Журова. Капсюли-детонаторы и бикфордов шнур удалось достать у рабочих каменного карьера в Бороградеке. Два моста на железной дороге Хоцень — Наход взлетели в воздух.

Но подрывать проходящие поезда мы все еще не могли— не было ни детонирующего шпура, ни механических взрывателей. Рассчитать же заранее длину бикфордова шнура так, чтобы взрыв произошел под паровозом, невозможно.

И опять же на помощь пришли подпольщики. По нашему эскизу на авиационном заводе были изготовлены упрощенные взрыватели натяжного действия. По ночам на железных дорогах загремели взрывы.

Оккупанты уже не могли здесь чувствовать себя так уверенно, как прежде. На железной дороге была введена усиленная охрана.

Во втором томе сборника документов «Освобождение Чехословакии Красной Армией в 1944–1945 гг.», изданном в 1965 году в Праге издательством «Наше войско», на странице 31-й говорится, что хотя на охрану дороги были брошены войска из расчета пять солдат на один километр, «…вся немецкая система охраны дороги в это время очутилась в критическом положении… Командование группы армий „Центр“ докладывало Франку о все возрастающих нападениях „банд“ на линии северней от железной дороги Хоцень — Оломоуц и на всей этой магистрали вплоть до Богумина. Взбешенный Франк, — говорится далее в документах, — покарал инспектора охраны дорог оберштурмбанфюрера СС Ленгольдта и отправил его на фронт, а вместо него назначил майора Алерса… Гиммлер отозвал 8-й полицейский полк СС во вновь созданную полицейскую истребительную бригаду, а начальник тыла 1-й танковой армии снял с линии фронта Фридлянд — Валашске — Межиричи батальон охранного железнодорожного полка „Силезия“…»

Все в больших размерах проводили саботаж и диверсии на железной дороге и подпольщики. Они всячески задерживали отправку эшелонов, путали накладные листы, заклеивали на вагонах название станции назначения новыми надписями, после чего груз шел по другому адресу, выпускали на ходу горючее из цистерн, сыпали песок в буксы вагонов, перед отправкой эшелона подбрасывали в товарные вагоны хитроумно сделанные химические зажигалки, вызывавшие в пути пожары и взрывы…

Саботаж на производстве стал к тому времени массовым явлением. Все большее распространение получал лозунг: «Трудись не спеша!» На тротуарах, на заборах, на домах, на стенах заводских цехов часто можно было увидеть нарисованную черепаху. Эти рисунки приводи ли оккупантов в бешенство и вызывали улыбки у чехов. Они каждому были понятны — «трудись не спеша!»

Результат работы подпольных групп не замедлил сказаться — производительность труда в марте снизилась наполовину. «Кузница оружия», как оккупанты называли чешскую промышленность, работала на холостом ходу.

Как-то при встрече Ольга Лошанова сказала, что со мной очень хотел бы встретиться штабс-капитан Вовес.

— А кто такой этот штабс-капитан?

— Это бывший офицер чехословацкой армии. С самого начала оккупации работает управляющим государственным животноводческим хозяйством в замке Замрск. Пользуется в нашем селе большим уважением.

— Вы что же, рассказали этому штабс-капитану о том, что связаны с нами? — я пытался скрыть свое раздражение.

— Нет, что вы! Я ничего и никому о вас не говорила.

— Тогда почему же он обратился именно к вам с такой просьбой?