Борис Цеханович - Дневник артиллерийского офицера

Из машины вылез весь бледный Семёнов и кинулся ко мне: – Борис Геннадьевич, вы же наверно видели, как меня обстреляли? Что за ерунда? Меня обстреливают вот так уже раз третий…. Ведь когда-нибудь они убьют своего. Идите и подействуйте на Шпанагеля. Он вас послушает.

Я лишь выразил сочувствие Семёнову и развёл руками: – Константин Иванович, я всё понимаю. Не раз говорил с ним на эту тему, но всё бестолку. Лучше ты сам подойди к командиру полка и доложи об этом инциденте. Всё-таки капитан Шпанагель его подчинённый, а не мой.

Но командир полка и сам всё видел. Он отвёл командира батальона в сторону и долго там его ругал. В это время мы разворачивали приборы и связь, готовя их к работе. Прибыли представители от ВВ. Я с ними быстро определил цели, по которым работаю своей артиллерией. Батарея Д-30 внутренних войск уже била по южному Горагорску и в разных местах населённого пункта взлетали в воздух обломки зданий и земля от разрывов, а также подымались вверх клубы дыма от горевших домов. Открыла огонь по району школы миномётная батарея первого батальона и мины одна за другой ложились то во дворе учебного заведения, то в школьном саду. Ещё несколько мин разорвались на крыше школы. Закончив этот огневой налёт, командир батареи дал команду на перенос огня на зелёный массив дач. Там в садах, по сведениям разведчиков, скрывается зенитная установка, но открыть огонь не успели – поступила команда от представителя ВВ – «Стой»! Их подразделения, охватив с трёх сторон Южный Горагорск, стали втягиваться в улицы. Населённый пункт горел в нескольких местах, выкидывая в небо густые клубы дыма. Потрескивали выстрелы и гулкие разрывы гранат ментов, но боевиков не обнаружили. Так прошёл час. Поступило сообщение, что подразделения ВВ дошли до южной окраины и приступили к самой зачистке. Тут я не выдержал и подошёл к командиру полка.

– Товарищ полковник, разрешите сгонять в город. Менты его уже прошли, духов не обнаружили, так что всё будет нормально. Хочется посмотреть на результаты работы своей артиллерией. Со мной ещё несколько офицеров проскочат, и охрану возьмём.

Полковник Никитин поколебался, но всё-таки отпустил нас на один час в город. Через несколько минут на ПРП мы подъезжали к крайнему дому и скирдам, где 7 октября накрыли семь духов. Воронки от снарядов были видны везде, так что боевикам сладко не было. Мы соскочили с ПРП и разбрелись по позициям боевиков, а я направился к окопу, куда было прямое попадание. Открывшиеся картина впечатляла и боевик, наверно, даже почувствовать ничего не успел, как он мгновенно предстал перед Аллахом. Нечего было русских дразнить и разные унижающие жесты показывать.

Оставив для охраны ПРП сапёров, которых взяли с собой, мы: подполковник Семёнов, майор Громов, начальник связи Юра Кириченко, майор Порпленко, авианаводчик и начальник инженерно-сапёрной службы полка майор Яблоков пошли в глубину частного сектора. Дома здесь стояли богатые, окружённые большими садами, где спокойно гуляли в большом количестве брошенные гуси, куры и индюки. В одном дворе, через разбитый забор, увидел даже пару павлинов. Но всё кругом в воронках, посечено осколками или разрушено снарядами. Практически в каждый дом было попадание двух и более снарядов. Разбитые сараи и гаражи, поваленные от взрывов заборы. Как артиллериста меня такая картина радовала. Боевикам, да и местным жителям, если они прятались здесь при артиллерийском обстреле было наверно жутко и страшно.

Как-то так получилось, что через несколько минут я, незаметно для себя, остался один и, вспомнив про дом родственников главы администрации Комарова, пошёл в ту сторону. Свернув несколько раз на улицах и переулках, вышел к означенному дому. К сожалению, этот дом был единственным, в который не попал ни один снаряд. В результате огневого налёта, который я произвёл несколько дней тому назад, все дома и постройки вокруг него были поражены и полуразрушены. Несколько домов сгорело. Но этот дом стоял целым. Лишь на крыше осколками снарядов был побит шифер и взрывной волной выбиты стёкла в окнах. Ну что ж, им повезло. Развернулся и пошёл на крики и одиночные выстрелы, которые были слышны на параллельной улице. Оттуда также доносился рёв мотора БМП и автомобиля. Пройдя по разбитому и травянистому переулку и свернув за угол, вышел на улицу. В тридцати метрах от меня человек двадцать ментов толпилось у одного из домов, заглядывая во двор через полуразбитые ворота. Кто-то, увидев меня, сказал об этом окружающим и все обернулись, насторожились. Да.., наверно, странно им было видеть, в то время когда они ходили по улицам только толпой, одиночного военного, неизвестно откуда вылезшего, да ещё в странной каске. Я не спеша приближался к ним, стараясь не делать резких и лишних движений. Чёрт его знает, какие мысли бродят в этот момент в башке у насторожившихся ментов. Впереди всех стоял старший лейтенант.