Владимир Дубровский: На фарватерах Севастополя

Но иногда мины падают и на фарватер, и в самой бухте. Тогда их надо, не мешкая, уничтожить.

На рассвете 22 июня, когда в воздухе еще слышен был гул уходящих вражеских самолетов, по приказанию контр–адмирала первыми вышли на траление деревянные катера–охотники с катерным тралом.

Десятки галсов сделали они в это утро в районе главной базы, но мин не обнаружили. Стало очевидно, что обыкновенные тралы эти мины не берут.

К вечеру первого дня войны произошло трагическое событие, которое помогло выяснить, что представляют собой сброшенные мины. Морской буксир «СП‑12» возвращался с тендровского рейда в Севастополь. «СП‑12» принимал участие в прошедших учениях и только сейчас имел возможность вернуться на базу. На траверзе бухты Карантинной, когда буксир шел по уже протраленной полосе и приближался к боновым воротам, раздался глухой и тяжелый подводный взрыв. Буксир был накрыт высоким всплеском воды и мгновенно затонул. Подошедшие к месту гибели «СП‑12» торпедные катера подобрали только пять человек, оказавшихся на плаву. Это были первые жертвы на море.

Стало ясно, что неизвестные мины лежат на дне и, главное, что взрываются они не от соприкосновения с кораблем, как обычные, а от действия его железной массы на расстоянии. Мины были магнитными. Как их тралить и уничтожать, мы не знали: магнитных тралов у нас не было, как не было и других средств борьбы с магнитными минами. В 1941 году у нас были подготовленные тральные соединения, подобно дивизионам новейших БТЩ, входившие в состав ОВРа. Однако немецкие магнитные мины оказались для нас новостью.

На имя командующего флотом, на имя командира нашего соединения от матросов и офицеров начали поступать письма с проектами и предложениями, как уничтожить магнитные мины, как обезопасить корабли.

Появилось решение: если железный корпус буксира «СП‑12» вызвал взрыв донной магнитной мины, то можно спровоцировать такой же взрыв корпусом железной баржи, а буксировать ее деревянным катером. Контр–адмирал доложил об этом Военному совету флота и получил разрешение изготовить трал своими силами и средствами. Из порта была приведена крепкая железная баржа, в нее набросали рельсов и прочего железного лома, и деревянный тральщик «Валерий Чкалов» с штурманом Сенкевичем на борту первый бесстрашно пошел по обставленному вешками минному полю.

Этого железа было вполне достаточно, чтобы вызвать взрыв магнитной мины. Но в первые дни они почему–то не взрывались.

Медленно идут мирные на вид корабли: зеленая шхуна — катер–тральщик и у него на буксире железная баржа. Буднично и спокойно следуют они по курсу и в то же время ежеминутно подвергаются смертельной опасности.

Но пока тральщик с железной баржей настойчиво и упорно ходят по невидимой голубой дороге, время идет, а корабли ждать не могут. Требовались быстрые и решительные меры для уничтожения магнитных мин, лежащих на входном Инкерманском створе. Нужно было найти способ в течение нескольких часов сделать фарватер проходимым.

И как бывает в большинстве случаев, самое лучшее решение явилось в то же время и самым простым.

Налеты вражеских самолетов–миноносцев на Севастополь продолжались. Фашисты не отказались от идеи закупорить фарватер, чтобы эскадра ЧФ не могла выйти из Севастополя и активно действовать на море, не могла поддерживать фланги наших сухопутных войск Южного фронта.

Особенно частыми были налеты вражеской авиации в период с 22 июня по 7 июля. Наши посты зарегистрировали 44 сброшенных неконтактных мины. Половина их упала на подходах к Северной бухте.

Несмотря на это фашистам так и не удалось заблокировать Черноморский флот. Уже на второй день войны, 23 июня, в море для постановки минных заграждений у Севастополя выходили наш минный заградитель «Н. Островский», крейсеры «Червона Украина», «Коминтерн» и эсминцы. А в ночь на 26 июня из Севастополя вышел отряд легких сил в составе ударной группы: лидеры «Харьков» и «Москва» и группы кораблей поддержки: крейсер «Ворошилов» и эсминцы «Смышленый» и «Сообразительный». Лидеры «Харьков» и «Москва» на рассвете 26 июня должны были совместно с дальней авиацией произвести огневой налет на нефтяные баки Констанцы и разведать боем оборону главной базы фашистов на Черном море: предполагалось, что у Констанцы немцы выставили минные заграждения. На самом же деле еще за несколько дней до начала войны поставили минные заграждения у Констанцы и Сулины румынские эсминцы и минный заградитель. Позднее уже немцы продолжили этот пояс заграждений до Босфора и пышно назвали его «западный вал».