Александра Арно - Когда была война

– Как маленькая. Любые сведения нам нужны. Всё, что ни скажет фашист, всё важно. Всё передавай.

Но собраться с духом у Иды никак не получалось. Стоило ей только взглянуть на фон Вайца, как внутри всё словно переворачивалось. Она просто не представляла себя в его объятиях, не представляла, как правдоподобно притвориться влюблённой, ведь прежде она не отвечала на его ухаживания и не позволяла себя целовать даже в щёку. Фон Вайц же тоже не дурак и, скорее всего, почувствует фальшь – с чего бы ей так внезапно и неожиданно воспылать к нему нежными чувствами? И она снова и снова откладывала это свидание, что пугало её до дрожи – просто не решалась остаться с ним наедине.

В конце концов Ида решила зайти издалека и начать понемногу «сдаваться», уступать якобы его напористости. Когда ей в очередной доставили от него букет роз с открыткой, она написала на её обратной стороне: «Почему-то захотелось передать вам благодарности лично, герр фон Вайц. Ваши розы просто великолепны!» и отдала посыльному. Через пять минут фон Вайц явился лично – взволнованный, с раскрасневшимися щеками и поистине безумной улыбкой. Ида пропустила его в гримёрку и даже предложила чай.

От угощения он отказался и присел на пуфик, буквально пожирая ей взглядом. Ида закинула ногу на ногу и в наигранном изумлении вскинула бровь.

– Я, конечно, не ожидала вашего визита, – начала она, – но я весьма им польщена. И…

– Я вам нравлюсь? – перебил её фон Вайц.

Ида в притворном смущении опустила глаза, ресницы её затрепетали.

– Ну только если совсем чуть-чуть, – с улыбкой сказала она. – Крохотулечку.

Фон Вайц снял фуражку, запустил пятерню в густые волосы и уставился на неё идиотски счастливым взором.

– Я так рад, фройляйн Ида, что даже не могу найти слов. Клянусь вам, я никогда не встречал такой девушки, как вы! Вы самая очаровательная и самая неповторимая! Я бы даже хотел, чтобы вы… – Он запнулся, но тут же продолжил: – Я могу рассчитывать на взаимность?

– Да, – кокетливо ответила Ида. – А теперь, если вы не хотите чай, идите. Мне нужно готовиться.

Он вскочил, сделал несколько широких шагов к двери, но обернулся на пороге.

– Я буду ждать вас у выхода в кабаре после закрытия.

Ида кивнула. Едва только за ним закрылась дверь, как улыбка исчезла с её лица. Ну вот, первый шаг сделан. Сегодня он проводит её, завтра они куда-нибудь сходят, а послезавтра, возможно…

Из коридора донеслись приглушённые голоса. Ида встала, бесшумно подкралась к двери и чуть приоткрыла её. Любые сведения важны, а шпионы не брезгуют никаким, даже самым унизительным способом их разузнать – это Ида выучила навсегда.

Говорили на немецком. Один голос точно принадлежал фон Вайцу, другой Ида узнать не могла, хотя точно уже слышала его прежде. Это был кто-то из постоянных посетителей кабаре.

– Я всё понимаю, что вы, – говорил он, – не горячитесь, фон Вайц. Но я обязан был вас предупредить.

– Вы говорите, что…

– Именно. Вы думаете, что все вокруг слепы, как кроты? Конечно же, нет. – Тихий смешок. – До добра такие шашни не доведут, имейте в виду.

– Кажется, это моё личное дело, – возразил фон Вайц. – И не вам, штандартенфюрер, в нём копаться. Во внеслужебное время и имею право заниматься чем угодно.

– Как вы считаете, не станет ли роман с унтерменшем позорным пятном на вашей блестящей репутации? Я знаю, что эта танцовщица красива. Но вы взрослый человек, и должны понимать, чем эти все ваши похождения могут кончиться.

– Не вам меня учить, – гневно ответил фон Вайц. – Вы бы лучше заткнулись, Айнхольц.

Заскрипел пол, и Ида прикрыла дверь и быстро вернулась к зеркалу. Айнхольц… Айнхольц… Где-то она слышала эту фамилию, вот только где, никак не могла припомнить.

Однажды Димка принёс ей завёрнутые в выцветший линялый платок пистолет и гранату, а на её недоумённый взгляд пояснил:

– А вдруг что? А ты без оружия.

– Где я буду его носить? – спросила Ида, а Димка засмущался так, что уши его заалели подобно макам.

– Ну… у вас, у девушек, полно разных мест… чулки, там… А полезет кто проверять, ты ему по морде хрясь! И сразу обиженной притворяйся.

Ида рассмеялась, но оружие всё-таки взяла, а Димка широко заулыбался и вдруг подмигнул ей – весело, беззаботно, как бывало в прежние времена – и воскликнул:

– Не грусти, Идка! Выгоним немчуру, вот увидишь. Придёт время, и они так получат по загривку, что побоятся ещё хоть раз к нам сунуться! Покатятся отсюда колбаской в свой фатерлянд поганый! А мы ещё и подпинывать будем, чтоб быстрее катились.