Сергей Сержпинский - Дворяне 2

После этих слов, он поставил на стол, не допитый чай, и быстро ушёл. Евпраксия сидела в глубоком раздумье и, затем, спросила сына:

– Серёжа, как ты думаешь, надо ли их предупредить?

– Я, думаю, что надо, – сказал Сергей. – Если не предупредим, то потом нас будет совесть мучить. Дерюгины люди не плохие, и мы им заплатим за квартиру, как деньги появятся. Давай, мама, я к ним схожу и поговорю.

Мать согласилась, и сын пошёл на первый этаж, где жили Дерюгины. Они втроём с взрослой дочкой занимали весь первый этаж. Серёжа постучал в дверь, она была не заперта. Он её открыл, и в прихожей зазвенели колокольчики.

– Можно войти? – громко спросил Сергей.

Из глубины комнат к нему вышла дочка Дерюгиных. Ей на вид было лет двадцать пять; одевалась она всегда по-деревенски, в вышитую кофту и юбку, рыжеволосая и симпатичная девушка.

– Что надо? – сухо спросила она.

– Родители дома?

– Дома.

– Позови их.

В прихожую вышли сразу оба супруга. Они не довольно смотрели на Сергея. Он рассказал им, что из Красной армии дезертировал их сын, и теперь из-за него чекисты придут арестовывать родителей. От кого он узнал эти сведения, Сергей не сказал и быстро ушёл к себе на второй этаж. После этого Сержпинские долго прислушивались к тому, что происходит на первом этаже. Когда совсем стемнело, то к дому подъехала лошадь с санями, с которых слезли три милиционера, и человек в полушубке, видимо чекист. Они зашли в дом, и через полчаса вывели оттуда хозяйку дома, а хозяина с ними не было. Как потом стало известно, хозяин скрылся от ареста, а про хозяйку он решил, что её не тронут. Однако её арестовали и посадили в Даниловскую тюрьму. Сам Дерюгин больше не появлялся, а к дочери хозяев этого дома, позднее, подселили других жильцов.

Двадцать второго апреля 1919 года, по новому стилю, Серёже Сержпинскому исполнилось девятнадцать лет. Серёжа в этот день работал, Павлик и Глеб, тоже были в школе. Евпраксия отпросилась с работы, чтобы придумать, как отметить день рождения старшему сыну, и чем накормить детей. Она недавно ходила к Воденковым, но у них тоже начались не лёгкие времена и в помощи ей они пока отказали. Продуктов, кроме перловой крупы дома не было. Даже чай из смородинного листа весь закончился. К весне голод в Данилове усилился, и на продовольственные карточки выдавали только хлеб, перловку и соль. На рынке тоже товаров было мало, в основном его меняли товар на товар.

У Евпраксии имелись старинные платья, доставшиеся ей от своей бабушки Соколовой, по материнской линии. Это были шикарные бальные платья, которые уже много лет вышли из моды, и одевать их было некуда. Они так и лежали в сундуке, пропахшие нафталином.

Евпраксия взяла одно такое платье, завернула в газету и отправилась в центр города на рынок. Снег уже почти везде растаял, только остатки от высоких сугробов, белели в тени. Евпраксия походила по грязному рынку (после весны здесь ещё не просохло), и увидела у одного мужичка на телеге мешок картошки. Она подошла к нему и развернула платье.

– Может, вам такое платье для дочки, пригодится? – спросила она.

У мужика борода отвисла и глаза увеличились, оттого что он увидел в её руках.

– Век живу, но такого красивого платья не видывал, – воскликнул он, – сколько вы просите за него?

– Если уступите мне мешок картошки, то буду согласна поменять на него.

Мужик был так доволен покупкой, что согласился довезти мешок до дома и занёс его на второй этаж, до самой квартиры.

В тяжёлом раздумье, Евпраксия начистила в чугунок картошки, и не успела затопить печку, как в квартиру постучали. Открыв дверь, она увидела Серёжу Воденкова, а в руках он держал сумку с картошкой и ещё какой-то свёрток.

– Серёженька, это ты нам принёс? – удивилась она. – Я ведь только что выменяла на рынке мешок картошки. А в свёртке у тебя что?

Сергей развернул свёрток, и там оказалось около двух килограммов свинины.

– Это, тётя Планя, для Серёжи, ко дню рождения. Свинина немножко с душком, сейчас уже тепло стало, но её можно отварить, а воду слить, потом затушить с картошкой.

Евпраксия радостно засуетилась, пригласила гостя войти и усадила его возле печки.

– Как твои дела на работе? – спросила она Сергея.

– Позавчера меня уволили из чека, даже не объяснили за что. Видимо, новый начальник решил сменить половину состава чекистов, чтобы была лучше дисциплина, – предположил Воденков. – Но я ходил к начальнику милиции и он обещал меня взять, если место освободится. Ведь я хорошо себя зарекомендовал, когда участвовал в разгроме мятежа. У чекистов тоже никак себя не скомпрометировал.