Александр Елизарэ - Рядовой для Афганистана

Мы поняли, что нужно закругляться и готовиться к завтрашнему дню. Беззаботная игра мускулами, это пока занятие не для нас, так можно и по шее «калабаху» схлопотать.

– Рядовой Одуванчиков, срочно зайти к старшине! – просигналил дневальный.

Я накинул майку-тельняшку и постучался в каптерку старшины Гаврюшова.

– Разрешите, товарищ прапорщик!

– Заходи! Только впредь, называть меня по правилам – гвардии прапорщик, ясно? – прапор был в мыле, он избивал ногами и руками тяжелую кожаную «грушу», висевшую в центре его комнаты.

– Так, точно! Понял!

– Рассказывай, что там с бронежилетами у вас? Залетчики…

– Ни как нет, с бронежилетами проблем нет! – я приготовился к психологической атаке.

– Как нет, за что мне ротный тогда сегодня жопу рвал цельный час? – прапорщик с разбегу врезал голой пяткой по «груше».

– Не могу знать, – ответил я улыбаясь. Хитрит старшина, что же он хочет узнать?

– Запомни, рядовой, у тебя и этого, еще два наряда, позже отстоите! Так… Ты сегодня стоял на посту с полудня до четырех дня?

– Я! Ясное дело…

– Меня видел? – жестко спросил старшина.

– Так точно, видел….

– Что я делал, помнишь? – старшина подошел ближе и начал снимать со своих кулаков перчатки. От него сильно воняло потом.

– Конечно помню. Искали камень, потом нашли, сунули его в тапок и выбросили «за колючку»! Камень вместе с тапочком, только зачем? – мне стало совсем не смешно.

– Ничего себе, наблюдательный «карасик». Хорошо… а до меня, кто-нибудь приходил и бросал что-либо «за колючку»? А? Не лги, хуже будет салабон, – прорычал Гаврюшов и почесал свой кончик носа.

– Нет, конечно, точно нет! – ответил я уверенно.

«Куда клонит, – подумал я, – не буду говорить, что Витек приходил и бросал камни. Точно нельзя это говорить…»

– Ну, лады, узнаю, что соврал, крындец тебе! Салажонок! Свободен пока… – старшина поднес к моему носу свой жилистый кулак. Я рассмотрел его в мельчайших подробностях и деталях. Если бы знал этот потный дядька, сколько я уже видел таких бравых кулаков за свою биографию. Лучше бы пятку показал в полете, я хотя бы блок поставил.

– Товарищ гвардии прапорщик, в следующий раз, пожалуйста, называйте меня тоже как положено – гвардии рядовой, – четко отрапортовал я.

– Гм, это… Кинжибекова ко мне, резче… – рявкнул старшина и продолжил молотить «грушу» ребрами ладоней.

– Кинжибалов фамилия у него, – поправил я прапорщика.

– Вали отседова ! Пока не заставил «грушу» держать! Сходите на боевые, тогда и посмотрю, как вас называть, а пока, чтобы как мыши у меня! Ни писка…

Я выбежал из каптерки и бросился искать Витька. Его нигде не было. Я побежал на умывальник. Виктор беззаботно чистил зубы и спал на ходу. Я с ходу объяснил ему, что был у «Гориллы».

– Слушай, Витек, прапорщик устроил допрос про «броники», будто мы их испортили. Но главное, он добивался от меня информации, кто приходил днем на пост и бросал какие-нибудь предметы «за колючку». Не знаю, что происходит, но что ты был у меня и что-то бросал я не проговорился! Имей это ввиду.

– Ты точно не сказал? – не поверил проснувшийся Витек и уставился на меня каким-то туповатым и боязливым взглядом.

– А ты меня уже и в стукачи готов записать? Достал ты меня, не веришь, вставай перед ним на колени и сдавай меня и себя! Гад ты, Витек. Мне насрать , что ты там делал! Не видел я тебя «на колючке», не видел.

– Ладно, Одуванчик, я пошел к прапору, – Витька набросил на плечи тельняшку и ушел в темноту.

Вернулся он только через час, когда рота «отбилась». Он подошел ко мне, похлопал дружески по плечу и пожелал спокойной ночи.

– Спишь, Шурка? Спокойной ночи тебе…

– Ты что, Витька, такой угрюмый, он что бил тебя?

– Да так, малеха по прессу прошелся, – тихонько прошептал расстроенный Виктор, – не умеет он бить. Мой отец сразу бы его убил.

– Пойдем, удавим его, Витек, – предложил я и приподнялся с койки.

– Спи, ему кто-то все же сказал, что я шлялся «по колючке» и камни в поле кидал. Стукачи в роте есть, это ясно!

– А ты как думал, брат, ясное дело есть, даже не стукачи, а прикормленные осведомители. Спокойной ночи, сдохли, ха, – я отвернулся от Витька и мгновенно уснул.

Командир батальона проводил с офицерами оперативное совещание.

– Товарищи офицеры! Ну, что, все идет по плану, «летуны» дают добро на небо! Сейчас думаем и живем, спим и видим только прыжки. Все должны прыгнуть. А не как прошлый курс – двое из трехсот курсантов не прыгнули. Правда, один не прыгнул, отказался значит, второй по болезни не подошел. Парни, личная просьба, ну давайте, поработаем так, чтобы все наши орлята прыгнули! Смогем , а? Гвардейцы! Все свободны, а товарищи лейтенанты и вы, товарищ старший лейтенант, останьтесь!