Евгений Жиляев - Нить Лекаря

– Хорошо, Михаил Александрович, тогда пойдёмте вдвоём – предложил врач, и мы двинулись по направлению к дому. Николаич же продолжал методично собираться возле машины.

– Не могу не отметить вашу пунктуальность! – продолжил беседу доктор, – мне всегда импонировали люди, способные чётко рассчитывать время, в этом есть что-то мистическое. Помните графа Монте Кристо, вот он мог.

– Фридрих Карлович, сознаюсь вам как на духу, моей заслуги в этом нет никакой. Большое спасибо надо сказать Аверьяну Николаевичу. Граф Монте Кристо из меня не выйдет.

– Честность – отменное качество!

– И с этим грешу….

– Вы, Михаил Александрович скептически относитесь к себе – профессор лукаво на меня посмотрел.

– Перед врачом как перед священником!

Фридрих Карлович засмеялся.

– Очень хорошо, батенька! Так держать!

– Есть, так держать!

Хозяин радушно открыл передо мной дверь и пригласил войти.

Внутри дома было очень уютно. Везде порядок, чистота, без излишеств.

– Не жалую роскошь, она балует и расслабляет – словно читая мои мысли, сказал профессор, – ведь человеку на самом деле не нужно много. Чрезмерное богатство только тешит самолюбие и вызывает зависть. Оно душу губит.

– Не все придерживаются вашей точки зрения, Фридрих Карлович. Скорее, наоборот, предпочитают показать свой статус через вещи.

– Статус чем-то схож с кастовостью, не находите Михаил Александрович?

– Да, пожалуй – немного подумав, ответил я.

– У человечества ещё достаточно заблуждений. Но об этом хватит, сначала обед, а разговоры потом. Не возражаете?

– Нисколько!

– Тогда, прошу…

Мы прошли в просторную столовую, где нас ждал накрытый стол. Признаться, я довольно проголодался, потому так бодро принял предложение.

– У вас прекрасный аппетит, молодой человек – улыбаясь, отметил доктор, видя, как я поглощаю еду. Сам же он ел не очень много.

– Так ведь вкусно!

– Полностью с вами соглашусь. В последнее время у меня появилось хобби. Кулинарю, так сказать, потихоньку. Но мои способности ни в какое сравнение не идут с талантом Глафиры Андреевны. Всё, что вы вкушаете, её золотых рук дело. Сейчас она отсутствует, уехала в город к детям. К вечеру, может, вернётся. Если вы не уедите, я вас обязательно с ней познакомлю. Удивительной душевности человек. После ухода Юли, моей жены, она с мужем взяла меня «на поруки» – Шульц рассмеялся, – Мы давно дружим семьями. Глафира Андреевна тоже врач на пенсии, хотя продолжает трудиться в одной из московских поликлиник. Она находит время меня навещать, помогает чем может. Особенно в научной деятельности её помощь мне просто неоценима.

– Я думал, вы уже отошли от дел.

– Не совсем, продолжаю заниматься исследованиями, передаю опыт. Чем же нам старикам ещё заниматься в таком райском месте! – и Фридрих Карлович лукаво взглянул на меня.

Я чуть не подавился. И уставился на него. Видимо, вид мой был смешной, и профессора это ещё больше позабавило.

– Извините, Михаил Александрович, но у вас всё написано на лице.

– Вы читаете по лицам?

Наш разговор уже проходил «под чай».

– Да, немного. Вот, пожалуйста. День был у вас тяжёлый, напряжённый. Не всегда вам удавалось держать свои эмоции под контролем. Отсюда возникли некоторые недоразумения, разрешать которые вы сегодня оказались не в состоянии. Не так ли?

– Да, – удивился я. Неожиданный поворот. Фридрих Карлович говорил так, словно мой день стоял у него перед глазами, и он разглядывал меня в нём точно пациента на операционном столе. Но дискомфорта я не ощущал, скорее каким-то внутренним чутьём ждал как больной соответствующей помощи.

– Я, Михаил Александрович, не имел в мыслях вас оскорбить. Пожалуйста, поверьте. Просто мне бы хотелось кое-что прояснить для вас. Не возражаете? – мягко проговорил профессор.

– Нет, ни в коем случае! Даже наоборот, хотел попросить у вас разъяснений на мой счёт – я был крайне заинтригован словами Шульца, а потому с нетерпением и некой настороженностью ждал продолжения. Всё, что мне удалось узнать о нём перед нашей встречей, была необычность и загадочность этой личности помимо его высоких профессиональных качеств.

– Видите ли, ничего нельзя скрыть. Как бы человек не хотел, следы его поступков никуда не исчезают. Важно, под каким углом зрения на всё смотреть. Вот, например, за вами тоже тянется длинный шлейф – и Фридрих Карлович одновременно взглянул на меня и за мою спину.

Я непроизвольно оглянулся назад, пытаясь увидеть то, на что указывал профессор, но ничего, конечно, не увидел. Однако, ощущение было такое, словно «хвост» у меня действительно существовал и по нему этот необычный врач прочитал всё его интересующее. Я же оставался в некоем недоумении и, чтобы развеять своё смятённое состояние, украдкой ещё раз незаметно кинул взгляд назад. Фридрих Карлович засмеялся. Мне сразу полегчало и что-то отпустило. Было в смехе доктора нечто успокаивающее и вызывающее полное доверие. Я расслабился.