Михаил Федоров - На полях Гражданской…

В комнату вошел отец. Он обо всем сразу догадался. Мне пришлось выдержать тяжелый разговор.

– Ольга! Не спеши. Куда ты поедешь? Ведь войска отходят.

– К Новикову.

– В качестве кого?

– Невесты…

– Ольга, образумься, там война!

– Ну и что?!

– … Ведь в нашем кругу не принято, чтобы девушка без брака…

– Папа! Что ты говоришь, ведь ты, ведь ты…

– Оленька, доченька, – взмолилась мать.

– Что я скажу Новикову?! Что струсила? Бросила лю… – во мне поднялось что-то жесткое. – И если я останусь, красные кинутся меня искать. Ведь весь Воронеж видел меня с Вячеславом Митрофановичем…

Сама не ожидала, что во мне проявится такая твердость.

О существовании большевиков мы как-то забыли. Поверив в силу добровольцев, думали, что красные ушли навсегда, но, видимо, ошибались.

Я попросила родителей не прятать далеко подвенечное платье, не спешить раздавать продукты, приготовленые на свадьбу, не снимать навес и не разбирать лавки для гостей. Мне казалось я уезжаю ненадолго.

В саквояж кое-как затолкали мои вещи – собрали бы два чемодана, три, если бы я не воспротивилась.

Тепло одели: вечером уже было прохладно. Заручились у адъютанта заверениями хранить меня как зеницу ока, перекрестили и отпустили.

Две лошади с всадниками выехали из Медвежьего.

Я испытывала угрызения совести потому, что оставила родителей, но мною руководило другое: иного пути, кроме как к Новикову, у меня не было. Можно было осуждать меня за поспешность, непродуманность, взрослая бы женщина такого не совершила, но я была молода и влюблена!

Долго скакали по разноцветным, словно склеенным из лоскутов, полям, пока в лучах заката не показалась дорога «Воронеж – Землянск». Я увидела поток скрипучих повозок, перегруженных пролеток, отдельных всадников и пешеходов. Все двигалось в сторону Землянска. Мелькали мундиры чиновников, служащих банков, костюмы дворян, сюртуки купцов. Шли и ехали пожилые и молодые, женщины и дети. Видно было, что люди уходят целыми семьями, тронулись в путь все те, кому оставаться в Воронеже было не просто рискованно, а смертельно опасно.

Многие уходили. Офицеры увозили свои семьи. Я видела, как люди бежали, хватались за телеги, как старший офицер приказал солдатам слезть с телег, и в них усадили женщин и детей.

Все катилось на запад.

Высматривала брата Сергея, но Уманец сказал:

– Смоленцы прикрывают отход.

– А где Новиков?

– Со смоленцами.

– Так куда мы скачем?

– Разговорчики, барышня! – неожиданно приструнил Уманец. – Раз уж решились ехать, то слушайтесь. Мы едем туда, где встретите Новикова.

Обгоняя темные очертания пеших, повозок, мы добрались до Землянска. Уже стояла глубокая ночь, и не было видно ни неба, ни отблесков на низких тучах, все сковала густая темнота.

Кое-как нашли военкомат, окна которого горели слабым светом. Вокруг, несмотря на поздний час, носились люди. Я еле достучалась до портнихи в пристройке военкомата и попросилась переночевать.

Портниха оказалась на редкость молчаливой. Из ее уст не вылетело ни одного слова, какими неделю назад она расхваливала меня и мой брак с Новиковым. Но я была очень усталой и не придала этому никакого значения. Легла и провалилась в тяжелый сон.

Утро проснулось в молочном тумане. Вставать не хотелось. Но я заставила себя быстро одеться.

Около военкомата толпились люди.

– Набирают пополнение, – сказал мне Уманец.

Ко мне подбежала женщина:

– Ольга! Не узнаете? Я Мария Новоскольцева.

– Ах, да, Мария. Я вас узнала.

– Вы тоже бежите? Понятно… Ваш муж…

– Что вы хотите этим сказать?

– Моего мобилизуют…

– Куда?

– В Смоленский полк.

С ней поднялись по скрипучей лестнице на второй этаж, где в просторной комнате с огромным шкафом и портретом последнего российского императора на стене, а картинами Керенского и какого-то матроса в углу, за узким столом военные окружили Всеволода Веселаго.

– Вот он забирает моего мужа! – Мария показала на Веселаго, перед которым стоял грузный офицер.

– Госпожа Алмазова! – вскочил Веселаго. – Да объясните этой даме, что если мы не заберем ее мужа, его заберут большевики. Лучше пусть идет к нам в Смоленский полк…

Я не стала вмешиваться в чужие дела:

– Где Новиков?

– Он с полком пошел на Латную – Нижнедевицк – Касторное. Это станции по дороге на Курск.

– А вы?

– Укомплектовываю взвод.

– А мне Уманец сказал, что Новиков здесь…

– Уманец, Уманец! Обстановка меняется каждый час. Полк перебросили. Буденновцы жмут…