Евгений Шварц - Хроники немецкого разведчика Ойгена Шварца и наркома НКВД Лаврентия Берии

Гиммлер внимательно выслушал своего зама, взял со стола зеленый карандаш, которым подписывал положительные резолюции на документах и сделал какую-то отметку в журнале, лежащем перед ним. Затем, покрутив карандаш тонкими пальцами, спросил:

– Его хорошо проверяли? Не получится ли так, что он завербован там, в России, НКВД, когда обучался в летной школе?

Гейдрих в ответ еще более вытянулся на стуле:

– Нет, герр рейхсфюрер, там, в Липецке, германский состав не выходил за территорию гарнизона. Контакты с русскими были сведены к минимуму и все были друг у друга на виду. Да к тому же там были два наших осведомителя. Но, конечно, через третий отдел Олендорфа периодически проводим его негласную проверку, данные о которой докладывают лично мне. Ничего настораживающего за все время службы гауптштурмфюрера не было выявлено, рейхсфюрер.

Гейдрих замолчал и сосредоточено посмотрел на Гиммлера, а затем продолжил:

– Герр рейхсфюрер, на мой взгляд, на данном этапе он будет непосредственно работать под моим руководством. Но впоследствии лучшим вариантом будет перевести Шварца в подчинение вашему офицеру-порученцу Вальтеру Шелленбергу. Ведь после реорганизации СД и возникновения новой структуры РСХА Вы планируете поставить Вальтера во главе политической разведки рейха.

Гиммлер более внимательно посмотрел на своего зама: «Подстраховывается, предлагая доложить и обсудить с Гитлером ситуацию с новым сотрудником в его окружении. Знает и о будущем назначении Шелленберга. Но вот здесь, мой друг, ты допустил серьезную ошибку, – продолжил размышлять Гиммлер, изучающе смотря на своего зама. – О новой должности Шелленберга и реорганизации службы СД я докладывал фюреру в присутствии только еще одного человека».

Им был Рудольф Гесс, являвшийся, по сути дела, третьим человеком в иерархии рейха. Его подпись под партийными документами равняется росчерку самого фюрера.

Гесс в самом начале мировой войны отправился на фронт добровольцем. Почти все четыре года сражался в пехоте, за храбрость был награжден двумя железными крестами. В конце войны после третьего тяжелого ранения, находясь в госпитале и слушая рассказы авиаторов о воздушных боях, решил перейти в этот новый вид войск. По окончании курсов пилотов Гесса направили в знаменитую германскую авиационную эскадрилью «Рихтгофен», названную по фамилии ее первого командира, незадолго до этого погибшего в воздушном бою от очереди английского пилота и тоже аса Артура Брауна. Но перед этим Манфред фон Рихтгофен в этом же бою одержал свою восьмидесятую победу.

К моменту прихода в «Рихтгофен» новоиспеченного пилота эскадрильей командовал будущий наци номер два Герман Геринг. Они познакомились, сошлись в политических взглядах, и довольно крепко подружились, так как оба были влюблены в авиацию и небо. После окончания войны пути их не разошлись: Рудольф примкнул к нацистам, получил партийный билет за номером 16.

Гесс принял самое активное участие в так называемом «Пивном путче», который возглавил Гитлер, начавшемся в Мюнхене 8 ноября 1923 года в огромной пивной под названием «Бюргербройкелер», вмещавшей около трех тысяч человек любителей хмельного напитка.

Будущий фюрер Третьего рейха в самом большом зале пивной в течение вечера выступал несколько раз, а чтобы привлечь внимание толпы к себе, стрелял из нагана в потолок. При этом он, обращаясь к слушателям, кричал: «Долгожданная национал-социалистическая революция началась!» А затем произнес впоследствии пророческие для себя слова: «Камрады, вот из этого револьвера я в случае чего застрелю предателей революции, а последним патроном сам застрелюсь!»

Путч провалился, полиция разогнала национал-революционеров, при этом несколько из них погибли, а руководителей нацистской заварушки арестовали и судили. Гитлеру вынесли приговор: пять лет, из которых он пробыл в заключении всего восемь месяцев.

Будущего фюрера Третьего рейха поместили в тюрьму, которая, собственно говоря, была по сути дела крепостным замком, носящим имя «Ландсберг».

Гесс, являясь активным участником пивной заварушки, бежал в Австрию, чтобы избежать наказания от властей Германии. Но когда Рудольф прочитал в газетах, что его вожака заключили в замок, он добровольно вернулся в Германию. Его, конечно, арестовали и отправили отбывать наказание вместе со своим кумиром.

А что будущий фюрер Германии для Гесса был, можно твердо сказать, идолом, ни у кого из близко знавших эту парочку не вызывало сомнения. Так как еще в самом начале их совместного политического пути Гесс как-то в кругу единомышленников с восторгом произнес: «Только Адольф, с его железной волей, целеустремленностью, единственный, кто сможет покончить с позорным и ужасным для Германии Версальским диктатом!»