Михаил Шевердин - Вверяю сердце бурям

— Экий пес! Вот это пес!

Голоса бойцов резко прозвучали в снежной тишине. И несколько встревожившись, волкодав тявкнул раз, другой.

Тут же скрипнула дверь караулки и оттуда вышел в снег человек с винтовкой в руках.

Какое-то мгновение он стоял с широко раскрытым ртом. Затем выстрелил и закричал. При виде буденовских шлемов он так испугался, что не кинулся в караулку, а метнулся по снегу в сторону и мгновенно исчез. Лишь облачко морозной пыли взметнулось над краем ледяной глыбы. А караулка, как потом выяснилось, была настоящей крепостей с бойницами, разразилась россыпью винтовочных выстрелов,

Ничего не скажешь, халбутинские басмачи были начеку. С момента, когда залаял пес, до открытия огня прошло не больше десяти секунд.

Но дальше караульные допустили промах. Вместо того, чтобы вести прицельный огонь и закрыть дорогу на перевал, йигиты выскакивали один за другим из низенькой дверки и, с нечеловеческим воплем, беспорядочно стреляя, бежали по снегу вслед за первым басмачом, поднявшим панику, и исчезали в облаках сухого, искрящегося снега за гребнем перевала.

— Ж-жик! Ж-жик! — просвистели пули.

— Вперед! — Увязая в снегу, к перевалу бежал комиссар, за ним — Баба-Калан. И вот на гору и скалы над караулкой по снеговому склону поднимались цепи бойцов. Никто не стрелял. Горы вздрогнули от единодушного возгласа: «Урра!»

Первым на гребень перевала поднялся комиссар. Он глянул вниз и увидел катящихся под откос басмачей. Кувыркаясь, они скользили по снежному насту. Вдалеке чернели глинобитные постройки кишлака.

— Перевал Шахристан взят!—торжественно крикнул комиссар. — За мной, молодцы! — И он скатился вниз за спасающими свою шкуру басмачами. Он знал, что бойцы следуют за ним по этому гигантскому снеговому спуску и понимал, что сейчас от быстроты преследования зависит все.

Ни минуты передышки. И, мчась вниз по снегу, он командовал:

— Даешь Матчу! Вперед!

Краешком глаза Алексей-ага видел, как далеко, слева на снегу, возникли фигуры всадников в буденовках. «Второй эскадрон», — подумал он.

Наконец он смог, прокатившись на своих двоих с версту вниз, остановиться и крикнуть: «Ездовой!» — как уже конь, весь в снежных лепешках, — он тоже, видимо, катился вниз на спине — ткнулся теплыми губами прямо в лицо.

Вскочив в седло, комиссар Алексей-ага снова крикнул: «Вперед!» — и погнал коня по тропинке.

На плечах караульных халбутинцев они ворвались в улочку горного кишлака. И хоть у всех в руках были клинки, они не понадобились.

Когда ликующие, кричащие в один голос красные бойцы наполнили улицы кишлака, на площадку перед мечетью вышли люди в меховых одеждах.

И тогда Баба-Калан, преисполненный важности, сказал:

— Товарищ комиссар, в кишлаке не осталось ни одного басмача. Вот старейшина докладывает: кто убежал, а кто лежит вон там.

Староста, кланяясь, сказал:

— Их было двенадцать — злодеев. Восемь побежали сразу, а троих, пока вы спускались с перевала, горцы на дереве за шею повесили.

— Быстры вы на расправу, — сказал комиссар. — Мы только что были на перевале. А вы уже учинили суд и казнь.

— Нам приказала Гульбиби-комиссар.

— А где она? Позовите ее.

— Уехала... с важным господином.

У комиссара Алексея Ивановича было странное состояние: от мгновенной перемены высоты, от неожиданно легкой победы, от этой толпы горцев, от новости об отъезде Наргис. И комиссар, еле ворочая языком, спросил:

— Ладно, восемь убежали, троих вы казнили, а еще один...

— Это сам сотский Халбуты... Он самый вредный. Курбаши не досмотрел... подпустил наших женщин... и они его малость порезали...

Комиссар вдруг увидел в толпе лица женщин, искаженные яростью, глаза, горящие гневом.

Вперед выбежала с ножом в руке косматая старуха:

— За что?! Ты спрашиваешь, за что курбаши лишился жизни? А как он посмел насильничать наших малолетних дочерей? За что он убил другую дочь и задушил ее в постели?.. Мы, матери, казнили его... И каждая мать схватила столовый нож и отрезала кусок его поганого тела... А как он кричал, когда ему отрезали кончик его блуда!.. Ха-ха! И всех их, халбутинских пакостников, так надо! Эй, командир, иди посмотри на курбаши. От него мало что осталось...

— По коням!

Прозвучала команда:

— В погоню! И чтобы ни один не ушел!

Комиссар Алексей-ага задержался на несколько минут:

— Эй вы, мужчины! Или вы будете смотреть и раскачиваться? Берите пример с ваших жен. Вооружайтесь палками, дубинами, ножами. Идите по тропам, тропинкам, оврингам! Закройте перевалы! Fin одного мерзавца не выпустите из Матчи.