Николай Леонов: Вариант "Омега" (=Операция "Викинг")

— Как? — Лота остановилась, недоуменно посмотрела на своего спутника и покраснела.

— Вы сказали: сентиментальны? — Скорин не замечал смущения девушки. — Люди не должны бояться этих слов. Особенно во время войны. Это очень важно — знать, что тебя любят. — Скорин смутился и попытался перейти на шутливый тон: — Я не немец, а тоже сентиментален.

На перекрестке Костя взглядом предложил следовать за собой. Скорин свернул в переулок, успел сделать лишь несколько шагов, как дорогу ему преградил охранник.

— Отклоняться от маршрута нельзя, — зашептал он. — Лишь по этой улице и в казино на улице Койдула.

Было уже поздно, Скорин увидел, как из ресторанчика, расположенного в доме напротив, одетый в форменную куртку официанта, показался Костя. Показался и исчез, для Скорина этого было вполне достаточно, он повернулся, даже не взглянув на охранника, пошел обратно. Лота, как бы извиняясь за инцидент, сказала:

— Вы однажды уже изменили маршрут, капитан.

— И получилось совсем неплохо, — сказал Скорин и, не ожидая ответа, спросил: — Когда возвращается барон? Или он выполнил задание и бросил нас?

Лота смутилась, чуть слышно ответила:

— Почему же? Он вернется. Обязательно вернется.

Скорин, не ответив, распахнул перед Лотой дверь казино. Провожаемые любопытными и откровенно завистливыми взглядами, Скорин и Лота прошли во второй зал. Подбежал и поклонился кельнер.

— Поздравляю, господин капитан. Наконец-то вы нашли свою очаровательную невесту.

— Благодарю. — Скорин передал Лоте меню.

Охранники, усевшись неподалеку, заказали пиво. Находившийся в первом зале Хонниман видел, как прошел русский разведчик, и чертыхнулся. Неужели его никогда не убьют? Когда Хонниман услышал, что русский убил Вальтера, он понял, что полностью находится в руках у русского. Теперь в случае разоблачения отправка на фронт выглядит как мечта о рае. Русский в казино не показывался, и Хонниман решил, что его ликвидировали. Увидев капитана, гестаповец обречено опустил голову. Надо подойти, капитан не должен сомневаться в его преданности.

— Рад видеть, капитан. — Хонниман поклонился Лоте, стоя ждал, что его пригласят к столу.

— Здравствуй, Карл. Лота, разрешите вам представить… Впрочем, вы, конечно, знакомы. Извините, Лота. — Скорин встал, отвел Хоннимана в сторону.

— Что же, поздравляю, Карл. Наша первая совместная операция прошла успешно. Как говорят русские: «Лиха беда начало».

— Я уезжаю на фронт, — солгал Хонниман, обрадовавшись своей выдумке, вздохнул: — Это ужасно!

— Пустяки, — беспечно ответил Скорин, — я замолвлю за тебя словечко перед гауптштурмфюрером. Мы с ним большие друзья. — Он улыбнулся Хонниману. — Можешь не волноваться, Карл. Ты останешься в Таллинне. У меня нет времени на пустую болтовню, — уже строже продолжал Скорин. — Маггиль упорно пытается выяснить, кто помог мне выследить Вальтера. Твоего шефа надо отвлечь, сбить со следа.

— Как, капитан?

Скорин с силой сжал холодную руку гестаповца.

— До свидания, Карл. — Скорин взглядом указал на Лоту. — Женщины сентиментальны. Они то и дело влюбляются не в того, в кого следует.

— Мне не поверят. — Хонниман удерживал руку Скорина.

— И могут узнать правду. — Скорин сдавил ему ладонь так, что хрустнули пальцы. — Последнее: материалы на тебя у руководителей подполья. Будет много хлопот, если со мной что-нибудь случится, Карл.

Скорин вернулся к Лоте, а гестаповец со всех ног бросился к Маггилю. У Хоннимана хватило сообразительности преподнести «новость» в виде предложения, основанного на большой близости русского с секретаршей Шлоссера. Он рассказал, что только что видел Кригера и Лоту в казино, «вспомнил», что Лота как-то интересовалась у него Вальтером, но он ей, конечно, ничего не сказал.

Маггиль был в восторге. Действительно, рассуждал он, русский изолирован. Кто, кроме девицы Георга, — Маггиль не сомневался, что Лота любовница Шлоссера, — мог помочь русскому? Когда первый восторг прошел, гауптштурмфюрер взглянул на ситуацию с иной стороны. Конечно, перспективы блестящие, но Георг уже, наверное, полковник. Его положение в Берлине упрочилось. Не имея доказательств, начинать против Шлоссера борьбу опасно. Очень опасно! Может, припугнуть русского, и он даст доказательства? Стоит попробовать. Благо, Шлоссер еще в Берлине.

Маггиль отправился в особняк. Охраны у ворот не было. Удивляясь беспечности абверовцев, он остановился на садовой дорожке, окинул дом взглядом, довольно чмокнул губами. Хорош домик, надо будет его при случае прибрать к рукам. Увидев одноногого садовника, гестаповец, свистнув, поманил его пальцем.