Николай Леонов - Вариант Омега (=Операция Викинг)

Майор посмотрел на Целлариуса несколько растерянно, потер лоб, усмехнулся.

— Ах, это? Да, Александр, считаю.

— Но почему информацию о Востоке адмирал хочет передать с Запада?

— Возможно, я ошибаюсь, — думая явно о другом, ответил Шлоссер.

Убедившись, что русский разведчик в Таллинне, Шлоссер начал действовать. Для создания надежного канала связи с Москвой, по которому можно передать важную дезинформацию, мало найти разведчика. Хотя такого человека у Шлоссера еще не было, он срочно начал подыскивать для русского квартиру, создавать легенду его проживания в городе. Все это было далеко не просто. Неизвестно, какими средствами располагает в Таллинне русская разведка для проверки своего человека.

Шлоссер подыскал небольшой уютный особняк, принадлежавший последнее время немецкому полковнику, убитому под Москвой. Барон связался с родственниками «героя» и снял особняк для своих целей. Естественно, что, когда в заброшенном с забитыми окнами доме появились солдаты и начали все быстро приводить в порядок, это вызвало любопытство соседей. Одноногий садовник, ловко прыгающий на своей деревяшке перед домом, оказался человеком «общительным». Соседи узнали, что незадолго до гибели полковник женился на молодой. Не желая делить имущество, семья покойного возненавидела молодую фрау, она вынуждена покинуть Берлин, поселиться здесь, в этой глухомани. В конце беседы «болтун» садовник невзначай обронил: «Тут еще ее роман с бывшим адъютантом мужа». Так готовилось появление в особняке русского разведчика.

Через два дня особняк вымыли, побелили и проветрили, окна его засверкали, садовник посадил несколько новых кустов роз. Когда Лота Фишбах вышла из машины, за ней несли многочисленные, в большинстве пустые, сундуки и чемоданы. Любопытные соседи осторожно выглядывали из-под слегка приподнятых занавесок, одни сочувственно, другие осуждающе, но все с нетерпением ждали появления героя-любовника.

Теперь в доме могли появляться офицеры, ведь у полковника было много друзей, желающих засвидетельствовать свое почтение его вдове. Да и почему в конце концов молодая красивая женщина должна жить затворницей?

Шлоссер оставил машину у ворот, поскрипывая гравием, пошел по ухоженной дорожке сада. Из-за угла вынырнул одноногий садовник, почтительно склонился и, глядя на барона так, словно никогда его не видел, не работал его шофером два года в Москве, молча проводил до дверей. В прихожей Шлоссера встретила неизвестная ему горничная, теребя кружевной, туго накрахмаленный фартук, она сделала изящный книксен.

— Добрый день, господин барон.

Шлоссер протянул ей фуражку и перчатки, не сдержал усмешки. Кланяться ее Маггиль научил, забыл лишь предупредить, что она не может знать Георга фон Шлоссера в лицо. Ничего, друг детства, я тебе этот промах припомню. Рассуждая так, майор абвера прошел в гостиную. Она походила на гостиную его родного дома: камин, на стенах портреты предков, даже рассохшийся паркет скрипит — удачная подделка под родовой замок фон Шлоссеров.

Через несколько секунд в гостиную быстро вошла Лота, хотя на ней была не форма, а вязаный костюм, в ее походке и движениях чувствовалась военная выправка. Здороваясь, Шлоссер придирчиво оглядел девушку и остался недоволен. Единственное, в чем Лота изменилась к лучшему, — она перестала благоухать скверными духами.

Майор видел, что девушку переполняет недоумение, она готова задать бесчисленное количество вопросов. Барон умел одним взглядом заставить молчать. Не проронив ни слова, они сели в машину и через несколько минут уже находились в кабинете Шлоссера. Так же молча майор достал из сейфа фотографию идущих по улице Койдула Скорина, Хоннимана и юного лейтенанта Визе, протянул Лоте.

— Вы знаете этих офицеров, Лота?

Фрейлейн Фишбах не любила, когда ее называли по имени, считая, что родители обидели ее, дав имя изнеженной богини.

— Я вас просила, господин майор, — сказала она, взяла фотокарточку и, подняв красиво очерченные брови, стала с любопытством разглядывать.

Шлоссер ждал, поглаживая усы.

— Гестаповец из аппарата городского управления. Лейтенант из роты охраны абверкоманды. — Она положила снимок на стол. — Высокий, кажется, мне неизвестен.

— Благодарю, Лота, садитесь. — Шлоссер подвинул снимок, повторил слова секретарши: — Высокий, кажется, неизвестен. Прекрасно. — Он снял телефонную трубку, набрал номер. Ожидая, пока его соединят, он спросил: — Вам нравится новая работа, фрейлейн Фишбах?