Альберт Зарипов - Минки М.О.Н-ки

К наблюдателю на нашей БМП присоединилось еще несколько солдат группы с более мощным биноклем Б-10 и оптическими прицелами, которые не были сняты с оружия. Со стороны казалось, что три снайпера целятся в нас. Со стоящей на углу, у въезда в часть вышки за нами тоже наблюдало двое часовых-вевешников.

После того, как я нашел удобное место и снял один ряд алюминиевой колючки у самого края кирпичного разлома, получился неширокий проем, через который можно было аккуратно и осторожно пролезть. На всякий случай я попросил Олега прижать рычаг ближайшей гранаты к корпусу, пока буду преодолевать заграждение, потом негромко выматерил свою лень и просунул левую ногу в узкое окно.

Самой опасной была колючка из алюминия, натянутая по последнему слову нашей военно-инженерной науки в виде скрученной спиралью полоски с загнутыми вовнутрь и острыми шипами через каждые два сантиметра. Если зацепиться за нее, то это будет надолго и с максимальным ущербом как для одежды, так и для тела. Но выпутываясь из этой колючки, можно было случайно задеть и растяжку и тогда…

Однако, слава Богу, если не считать нескольких уколов о шипы стальной проволоки образца начала века, то через проем я проскочил вполне удачно.

Затем мне передали мой автомат, и я подошел к краю стенки, чтобы поменять Олега и взяться за РГО. Я просунул свою руку и нащупал на другой стороне пальцы командира и прижал предохранительный рычаг к телу гранаты. На солнце металл нагрелся, и мелкие ячейки осколочной рубашки РГО, казалось, вполне мирно и невинно вдавливались в мою ладонь.

Держать ее не составило особого труда: на уровне груди человека граната была прикручена несколькими витками стальной проволоки к деревянному столбику, который был еще опутан рядами белой и рыжей колючки.

Проволока-растяжка от этой ручной бомбочки на пять сантиметров проходила выше нити стальной колючки, которая нависала над образовавшимся проемом. Чтобы сорвать растяжку нужно было сначала преодолеть натяжение верхней колючки, но я надеялся, что этого не произойдет. Но, даже если из гранаты будет вырвана боевая чека, то рычаг был бы прижат к корпусу. После того, как последний человек перелезет через заграждение, мне остаНется просто отпустить РГО, потом отбежать вдоль кирпичного забора в противоположном направлении и затаиться. Через три-четыре секунды, пока с громким шипением и ярким бенгальским огнем горит химический замедлитель, граната сработала бы на обратной стороне стены, но ее осколки никого не задели.

Пока препятствие преодолевали командир группы и разведчик, у меня от долгого напряжения стала ныть кисть. Последним был минер, который долго приноравливался перед тем как просунуть в проем левую или правую ногу. После нескольких матюков он все-таки решился начать процесс с левой. Спиной он больше всех надавил на верхнюю колючую проволоку, но до растяжки осталось еще два-три сантиметра. Зная, что за ним наблюдаем не только мы, он, как только оказался на нашей стороне, выпрямился в полный рост и победно вскинул вверх обе руки, как это обычно делают победители «формулы один».

Но вместо аплодисментов он получил хороший пинок под зад от командира группы, которому надоело смотреть на его кривлянье. Я подумал точно также, как и Олег, но стоял в стороне и просто не успел это сделать.

Рыжаков отбежал в сторону и укоризненно произнес:

— Ну товарищ старший лейтенант, вы же российский офицер. Как вы можете бить своего же солдата?

— Ты не мой солдат, а минер. Надо было тебя отправить снимать эти мины. Тогда бы я на тебя и посмотрел, — устало сказал Кириченко и пошел к группе.

Но рыжему бойцу его слова были, как вода для гуся. Подходя к броне, он предусмотрительно пропустил нас вперед и опять поднял руки вверх, как вернувшийся с победой чемпион. На вопрос солдат, где же снятые мины, он пренебрежительно сплюнул и сказал через губу:

— Там потом столько любопытных набежало, поэтому пришлось все мины раздать на сувениры.

Сопровождавший нас разведчик, который все время был немногословен, тут не выдержал:

— Да этот засранец даже первым не шел. А свистит как… Он даже здесь, через колючку последним перелазил.

Нисколько не смущаясь от смеха остальных бойцов, Рыжаков уверенно выдал свою очередную тираду:

— Самый опытный минер должен идти сзади. Вот когда корабль тонет, то капитан самым последним уходит с мостика.

— Вообще-то капитан вместе с кораблем тонет, — громко сказал Кириченко, снимая с себя нагрудник и садясь на спальный мешок. — Может еще раз туда сходишь и мины нам принесешь?