Николай Прокудин - Романтик

Игорек настрелялся и спустился вниз с криком:

— Эй, бешбармак ходячий, плов готов, лагман сварил?

— Опять обижаете, товарищ прапорщик! Какой бешбармак, вы что меня бараном обозвать хотите?

— Нет-нет! Что ты, Якубов! Я просто неудачно пошутил. Еда готова? Драгоценный ты наш!

— Готова! — расплылся в улыбке Гурбон. — Плов, чай, обед из двух блюд.

— Всего из двух? Я настрелял из пулемета на пять блюд. Протестую!

— Якубов, у тебя сало в банках есть? Из сухпайка? Если есть, выдели его прапорщику — будет вместо салата!

— А почему мое сало?

— Потому что ты — мусульманин, салом питаться нельзя. Вот и пожертвуй шахтеру из Донбасса.

— Нет, товарищ лейтенант! Сало я и сам съем. Оно в баночке, мелко нарезано: Аллах не поймет, что это такое.

— Ага! Сало кушать из банки — это то же самое, наверное, как водку пить пиалой и наливать из чайника!

— Откуда знаете?

— В ТуркВО год служил. С узбеками и туркменами когда пил, то всегда только таким образом.

— Пожалуйста, кушайте на здоровье, положил самые вкусные куски мяса, самый лучший рис, — улыбаясь широкой доброй улыбкой, приговаривал Гурбон, протягивая насыпанный с горкой плов в широкой тарелке.

Плов был сказочный, прямо таял во рту.

— Ну, Гурбон, не плов, а сказка, настоящий праздник желудку!

— В следующий раз, если барашек будет, приготовлю бешбармак и лагман сделаю, — обрадованно затараторил сержант, продолжая раздавать тарелки с едой солдатам.

— Эх, не повезло нам, Игорь! Если бы не проклятый «духовской» осколок от мины, мы бы еще и шурпы отведали сказочной!

Игорь почесал вздувшийся живот, задумался.

— Ник, пойду, постреляю еще немного, нет возражений?

— «Утес» оставь в покое на сегодня, постреляй из ПК, ладно?

— Хорошо, из ПК так из ПК. Зибоев! Сейчас сменю тебя на крыше, готовься к обеду!

Солдат радостно заулыбался и принялся рыться в мешке в поисках кружки и ложки, а Бодунов полез наверх. Вскоре раздались короткие очереди по кишлаку. Из глубины виноградников время от времени кто-то стрелял по нам в ответ.

Ночь прошла спокойно, а днем — вновь бой. Так пролетела неделя, затем другая. Боезапас сокращался, БМП каждый день расстреливали снаряды и патроны, топливо подходило к концу. Пора бы и выходить к тылам.

Комбат, замполит батальона, зам. по тылу — все сидели на заставе и успокаивали.

А чего успокаивать? Сидя в своем закутке с тремя БМП, наблюдаю каждый день бегающих в развалинах «духов», веду перестрелки, отбиваюсь от обстрелов по ночам. От взвода до взвода расстояние — двести метров, каждый сам за себя. Можно поддержать огнем, но реально помочь в случае ночного штурма — вряд ли.

Игорь целыми днями сидел за «Утесом» и, глядя в прицел, искал цель. Находя, стрелял. Совсем оглушил, черт деятельный. Я забрался на крышу и посмотрел в бинокль по сторонам. Легкая дымка, пасмурно, сыро.

— Игорь, какие успехи сегодня?

— Да кто его знает. Вроде попал в двоих, бежали куда-то, что-то тащили. Вчера я хоть наверняка видел, что автоматчика срезал. А эти сегодня, может, и уползли.

— Растешь на глазах! Из кашевара в снайпера превратился за месяц! За полгода на орден настреляешь!

— С нашим Эдуардом не получится. Он меня почему-то очень невзлюбил, прямо почти ненавидит.

— А ты меньше огрызайся, не груби, он хотя и временно, но ротный.

— Временно! Он себя уже мысленно назначил на должность. Мимо дувала прошла группа саперов во главе с Шипиловым.

— Игорек! Ты куда идешь? Там же «духи»? — заорал я.

— О, Ник! Привет! Чего орешь? У меня приказ.

— Приказ приказом, а сначала спроси, куда идти.

— Ну, и куда идти прикажешь?

— А никуда, дуй к нам, чайку попьем, пловом угощу, меня от него уже тошнит. Каждый день на завтрак, обед и ужин. Скоро узбеком стану. Повар отличный, но очень любит плов. Я ему говорю, чтоб сделал что-нибудь другое, а он в ответ: «Но ведь вкусно!». Я ему: «Вкусно». «Тогда ешьте. Будет невкусно — стану делать что-нибудь другое, если продукты будут».

— Повар толстый?

— Толстый. А от жирного плова у него уже щеки трещат.

— Сделай из него шашлык — вот тебе смена блюда, да и продукты искать не надо. Ха-ха-ха.

Все саперы засмеялись и начали заходить к нам во двор, видно было, что обрадовались возможности увильнуть от «зеленки».

— Игорек, повар — очень хороший сержант, поэтому жалко, пусть живет. Слышишь, Гурбон, я дарую тебе жизнь!

— Вах, спасибо, товарищ лейтенант! Всю жизнь готов вас кормить. Приедете в Бухару, я таким пловом угощу! Язык проглотите.