Николай Прокудин - Гусарские страсти

Лебедь запрыгнул на стол, стукнув коваными сапогами по дереву. Столешница скрипнула, но не сломалась.

— Мужики, быстро на выход! — зашипел сквозь зубы Лебедь. — Я прикрываю отступление! Живо! Не каменейте! Шагайте прямо по этому пугалу, без церемоний.

Никита неуклюже перепрыгнул через тело и торопливо вышел на улицу, вытирая пот со лба рукавом шинели. Шмер же, наступив правой ногой на живот поверженного, левой с удовольствием приложился попутно в промежность.

— О-у! — подал признаки жизни бугай. — У-у-у!

Последним из шалмана выметнулся Лебедь:

— Ну, надеюсь, полдюжины ребер я этому уроду сломал. Не пить ему пива полгода, а то и больше!

— Ребра? При чем тут? Ты ж его бутылкой…

— А я когда со стола спрыгнул, так прямо ему на грудь, сучаре! — счастливо улыбнулся Лебедь.

— Игорь! Хватит болтать! — воскликнул Шмер. — Бежим отсюда, пока уже и нам бандюги кости не переломали.

— Не бежим, — с достоинством возразил Лебедь, — а отходим на заранее подготовленные позиции.

Они втроем завернули за угол, проскочили два квартала до остановки маршрутки. С полными сумками бежать тяжело. Но надо!

На свежем воздухе дышалось легко, и мелкий моросящий дождик освежал.

Им наперерез вдруг бросились две женщины. Русские? Русские! Одна — в кожаном плаще и высоких черных сапожках. Вторая — в короткой курточке и короткой же юбочке выше колен. Местные так не ходят. Окруженные стайкой молоденьких сально гогочущих азитов, они старались увернуться от поглаживаний и щипков.

— Ребята! Помогите! Эти пристали! Дикари какие-то!

— О-о-о! Азияты! На наших, на русских! — плотоядно заорал Лебедь, недовоевавший в пивном шалмане. — Ну, ща!!!

«Ща» получилось более чем внушительным. Ни Ромашкин, ни Шмер не успели и глазом моргнуть. Да и сумки тяжелые, не бросать же! В общем, не успели. А уж как азияты не успели!

Игорь одним ударом расквасил нос ближайшему азияту. Второму звучно угодил носком сапога в копчик. Третьему -хук в челюсть — хрустнуло…

И враг бежит-бежит-бежит!

— Ну, денек! — с удовольствием отдуваясь, прокомментировал Лебедь. Давненько я так душу не отводил!

— Вы наши спасители! — защебетала блондинка в короткой юбке. — Сволочь! Такие дорогие колготки порвал, Щипнул, а ногти нестрижены! Я думала, нас изнасилуют прямо на улице!

— Нинка! Не надо было такую короткую юбку надевать! — облегченно визгнула чернявенькая, в плаще и сапожках.

— Ладно тебе Вика! Не изнасиловали же! Или ты наоборот расстроилась?

— Дура! Спасибо еще раз, ребята! — изблагодарилась чернявенькая Вика. Я готова… ну просто готова вас всех расцеловать!

— Эх, ты! Расцеловать! И всего-то! — пристыдила блондинка Нинка. — Ребята, приходите к нам в гости на Новый год! Я мужу расскажу, какие вы отважные герои. Будем вам рады! А тебя, я обязательно поощрю еще как-нибудь! — она ласково мазнула геройского Лебедя по щеке, одновременно почему-то хитро подмигнув Ромашкину.

— Нинель! Благодарная ты моя! — хмыкнула чернявенькая Вика. — Прямо тут не начни их поощрять!

— Тебе-то что? Не свое, не экономь! — блондинка Нинка сверкнула похотливыми глазами.

— Так! Всё! Марш на… маршрутку! У тебя одно на уме, с кем пошоркаться!

Да, подошла маршрутка. Народ ломанулся.

Самое забавное, всем троим офицерам места не хватило. Они еще потоптались у дверцы… А куда, если некуда?!

— Ребятишки! Приходите на Новый год! Дом семь, квартира тридцать. Обязательно! — блондинка Нинка состроила многообещающе глазки.

— Придем! Обязательно придем! — Лебедь потер сбитые в кровь костяшки кулаков.

Маршрутка уехала, подпрыгивая на ухабах, лязгая рессорами и коптя воздух некачественным бензином.

— Да-а-а… Не зря я дал в морду и уркам, и чуркам! Чую, отметим праздник не только хорошей выпивкой, но и легким расслаблением организма… А черненькая ничего, а!

— И блондинка ничего! — справедливости ради отметил Шмер. — Забиваю очередь!

— За мной не занимать! Хочу обеих! Но… так и быть, — смилостивился Лебедь, — поделюсь с друзьями!

— С другом, — поправил педантичный Шмер. — Со мной. Никитушка наш автоматически выбывает. Он празднует в солдатской семье, с ротой. — А мы с тобой, Игорек, к девчонкам — на посиделки, на полежалки!

Как тяжело быть лейтенантом, как тяжело быть лейтенантом. Хуже работы, я вам, ребята не назову…

Подъехал второй, последний, рейсовый «Рафик». Загружаемся! Не зевай! А то пешком… Не находились еще?!