Вячеслав Миронов - Охота на «Шейха»

Задержанный лишь мотал головой и кашлял, выплевывая воду.

Мы все отдышались. Бойцы распороли брюки задержанному, и тот, чтобы они не свалились на ходу, придерживал их. Белья нательного и трусов он не носил, сквозь прорехи было видно его тело и болтающиеся гениталии.

— Трусы бы носил, так и яйца бы не отморозил, — пошутил один из разведчиков.

— А зачем ему яйца, он «петухом» на зоне будет, — вторил ему второй.

Мы поднялись наверх, там уже связанный лежал второй задержанный. Убежище было временным. Сверху натянута полиэтиленовая пленка. Внизу такая же постелена на ветки кустарника, на пленке — одеяла. Рядом — несколько пустых консервных банок. Фляга с водой. Видимо, духи спускались за водой и напоролись. Два автомата с подствольными гранатометами. Еще какие-то вещи. Добрый улов.

Я наклонился над связанным:

— Ну что, дядя, поговорим?

Тот в ответ лишь пробормотал что-то на неизвестном языке. Похоже, действительно араб.

— Звиздец котенку, больше гадить не будет! — Калина на ходу вытаскивал свой длинный нож.

— Не убивайте его! Он на самом деле по-русски не говорит! — это «спортсмен» впервые подал голос.

— Ну, тогда ты говори. За себя и за него! — Калина несколько раз взмахнул ножом, как бы примериваясь, как половчее снять голову арабу. — А то, значит, вам можно нашим бойцам головы резать, а тут, получается, незнание языка освобождает от отрезания. Саша, я не прав? — это уже ко мне.

— Мучайся, ищи переводчика. Потом переводчика в суд тащи, а этого за бюджет в тюрьме корми. Мне он не нужен. Если этот, — я кивнул на «прыгуна», — будет говорить — пусть живут. А если нет — то этому башку отпилим, — кивок на араба, — а этого кастрируем и яйца в глотку забьем. Как они с нашими. Око за око, зуб за зуб. Голова за голову. Тела в речку сбросим, течение быстрое — рыбам кормежка. Хрен найдут. Стрельбы не было. Никто не видел. Режь, Андрюха! — я подыграл ему.

— Не-е-е-т!!! — «спортсмен» дернулся всем телом, пытаясь спасти товарища, но его крепко держали.

Андрей задержал руку на взмахе. Я посмотрел на араба. Тот закрыл глаза, побледнел и что-то шептал, видать молился.

Калина подскочил к чеченцу.

— Ну, что, хомячина, говори.

— Он — араб, — в голосе ужас.

— Это мы уже поняли. А теперь посмотрим, все ли ты понял или нет. Жить хочешь? Ну!

— Да! — боевик поддернул штаны и смотрел преданно в глаза разведчику.

— Вот и хорошо! — Калина легко пошлепал его по щеке.

Мне вспомнился этот жест. Гитлер любил так детей по щеке похлопывать. Интересно, а откуда Андрей этому научился? Фюрерских замашек не замечал. Но, странно, именно от этого отеческого похлопывания чеченец перестал дрожать.

— Как тебя, сынок, зовут? Куришь?

— Да, — тот кивнул.

— На. — Разведчик достал сигарету, вставил ее в зубы чеченцу, потом себе, прикурили. — Как зовут-то?

— Кюра Вазарханов, — выдавил из себя задержанный.

— Ну, Кюра так Кюра! Ну, давай, говори.

— Что говорить-то?

— А говори, Кюра, все. Как начал бандитствовать, как докатился до жизни такой. Где Садаева взять и этого… «Шейха» — Хачукаева. И что это за бибизьяна валяется? За которого ты так ратуешь. Именно он тебе жизнью обязан. Ну, говори, сынок. Успокоился? — тот кивнул головой. — Вот так, спокойненько, и расскажи нам, как все было. Не бойся. Будешь честен — будешь жить. Говори.

— Я буду жить? — Кюра сглотнул слюну.

— Будешь.

— Дайте слово офицера, что не убьете.

— Слово офицера? — Калина усмехнулся и посмотрел на меня.

Я пожал плечами. Не я же подговорил бандита, чтобы он брал слово с разведчика. Ну вот, давай, продолжи наш разговор, и посмотрим, какой ты офицер. На чаше весов жизнь многих людей и твое слово. Замараешь ты себя этим словом, пообещав жизнь убийце русских солдат или нет. Шевели мозгами, Андрей, а то инициатива уйдет. Пока клиент «плывет» надо дожимать.

— Слово офицера! — твердо сказал Андрей. — Давай.

— Впервые я начал воевать в 2001. Я тогда учился в Ярославле, бросил институт, вот и приехал помочь…

— Дальше, сынок, дальше.

— В октябре 2001 года мы взорвали танк.

— Где?

— В поселке имени Мичурина.

— Понятно. Кто из экипажа выжил? В плен попал?

— Никто не выжил. Мы раненых добили.

— Дальше. — Андрей тяжело сглотнул слюну, вытер пот со лба, руки спрятал за спину, они подрагивали, лицо покрылось красными пятнами, желваки гуляли под кожей.

— Тогда же в октябре подорвали «УАЗ» — «таблетку».

— Крест был на боку?

— Был, он раненых вез.