Кристин Ханна - Соловей

– И не только ее.

Матушка кивнула:

– Мы слышали по «Радио Лондон» жуткие истории про эти лагеря.

– Может, его святейшество…

– Пока хранит молчание. – В голосе настоятельницы отчетливо послышалось разочарование.

Вианна решительно вдохнула.

– Элен Рюэль и ее старшего сына депортировали сегодня. Жан-Жорж остался один. Его мать… оставила его мне.

– Тебе? – Мать Мари-Тереза помолчала. – Опасно приводить к себе ребенка-еврея, Вианна.

– Я хочу его спасти, – тихо сказала она.

Настоятельница молчала так долго, что Вианна испугалась, не случилось ли с ней чего.

– И как ты намерена это осуществить? – спросила наконец мать-настоятельница.

– Спрятать его.

– Где?

Вианна молча посмотрела на матушку. Та побледнела.

– Здесь?

– Это же приют. Самое разумное место, чтобы прятать детей, не так ли?

Мать-настоятельница встала, снова села. Опять встала, изо всех сил стиснув в руке распятие, и снова села, на этот раз медленно и задумчиво. На секунду она поникла, но гордо выпрямилась, стоило ей принять решение.

– Ребенку нужны документы. Бумага о крещении – это я… могу достать, но остальные документы…

– Я найду, – поспешно заверила Вианна, хотя и не представляла, как это сделать.

– Тебе ведь известно, что укрывать евреев теперь незаконно. Наказание – депортация, и то если повезет, а в последнее время, кажется, никому во Франции не везет.

Вианна кивнула.

– Я возьму мальчика. И… у нас, наверное, найдется место еще для нескольких детей.

– Еще нескольких?

– Их много, Вианна. Я поговорю с одним своим знакомым из Жиро. Он работает в Организации спасения еврейских детей. Думаю, он знает немало семей – и детей, – которые прячутся от немцев. Я предупрежу его. Он будет тебя ждать.

– М-меня?

– Твоя идея, тебе и командовать. И раз уж мы рискуем жизнью, можно попытаться спасти как можно больше. – Настоятельница решительно встала, обняла Вианну за плечи и повела ее за собой. – Никто здесь не должен знать правды. Детей придется подготовить, достать бумаги, которые пройдут проверку. А тебя надо официально устроить к нам – может быть, учительницей, да, учительницей. Мы даже сможем тебе немного платить, а главное, никто не спросит, почему ты столько времени проводишь с детьми.

– Пожалуй, – неуверенно согласилась Вианна.

– И не бойся так, Вианна. Ты все делаешь правильно.

В этом Вианна не сомневалась, и все равно ей было страшно.

– Вот что они с нами сотворили. Пугаемся собственной тени. – Она посмотрела на матушку: – Как вы думаете, у меня получится? Не представляю, как вообще это делать – приходить к голодным, напуганным женщинам и предлагать им отдать мне детей?

– Спросишь у них, видели ли они, как их друзей загоняют в поезда и увозят. Спросишь, на что они готовы, чтобы уберечь своих детей от этого поезда. А потом пусть решают сами.

– Ужасно. Не уверена, что сама смогла бы отдать Софи и Даниэля, даже ради их безопасности.

Матушка наклонилась к ней.

– Я слыхала, у тебя остановился один из этих жутких штурмовиков. Ты ведь понимаешь, что и ты сама, и Софи в жуткой опасности?

– Конечно. – Но нельзя же, чтоб она считала, что в такое время можно сидеть сложа руки?

Мать-настоятельница остановилась и нежно погладила Вианну по щеке:

– Будь осторожна, Вианна. Мне пришлось хоронить твою мать, не хочу хоронить еще и тебя.

Холодным утром в середине ноября Изабель и Гаэтон сели в поезд, идущий из Брантома в Байонну. Вагон был набит мрачными немецкими солдатами, а на платформе в Байонне было и вовсе не протолкнуться.

Изабель держала Гаэтона за руку, пока они продирались через море серо-зеленых шинелей. Обычная влюбленная парочка, направляющаяся в прибрежный городок.

– Мама обожала ходить на пляж. Я тебе рассказывала? – спросила Изабель, когда они проходили мимо двух офицеров СС.

– У вас, богатеев, вообще жизнь интересная.

Изабель улыбнулась.

– Не такие уж мы и богатеи, Гаэтон, – возразила она, когда они выходили из здания вокзала.

– Ну уж бедными вас точно не назовешь, – отозвался он. – Бедность мне знакома. – Помолчал и добавил: – А ведь мог бы и разбогатеть. Когда-нибудь.

Она знала, о чем он думает. Все думали об одном и том же: а сохранится ли в будущем Франция?

Гаэтон замедлил шаг. Вскоре и Изабель заметила то, что привлекло его внимание.

– Не останавливайся, – предупредил он.

Впереди был пропускной пункт. Повсюду – вооруженные немцы.