Сергей Руденко - Крылья Победы

Здесь хочу сказать доброе слово о работе врачей. Они не допустили широкого распространения туляремии среди летчиков, быстро восстанавливали здоровье больных и возвращали их в строй.

Офицеры нашего штаба пристальное внимание уделяли воздушной разведке. Она велась всеми видами авиации. Особенно отличались опытные штурмовики С. И. Винник и В. Ф. Хохлачев. Несмотря на сложные метеоусловия, они снабжали нас ценной информацией о противнике.

Летчики рвались в бой. Участвовать в контрнаступлении хотел каждый. Но погода не улучшалась. 21 ноября мы разрешили выпустить шестерку Ил-2 под командованием Героя Советского Союза капитана В. М. Голубева. При облачности 10 баллов и высоте 100 метров отважный командир провел свою группу на 80 километров в глубь территории противника и нанес шесть сокрушительных ударов по его аэродрому. Штурмовики уничтожили тогда восемь вражеских самолетов. Больше всех летали наши ночные бомбардировщики. Они не пропустили ни одной ночи, делали иногда по шесть-семь вылетов. Эта безобидная на вид машина По-2 поднимала до 200 килограммов бомб, то есть половину бомбовой нагрузки «ила».

Из-за плохой погоды самолеты противника вообще не появлялись в небе. Наши наступающие части нередко заставали на захваченных аэродромах исправные «юнкерсы» и «мессершмитты». В районе Осиновки, например, фашисты оставили 42 самолета, из которых 18 оказались исправными.

На второй день наступления я, возвращаясь из штаба фронта, решил заехать на командный пункт 21-й армии генерала И. М. Чистякова. Путь проходил через станицу Арчединская, расположенную в верхнем течении Дона. Дороги этой местности я знал без карты: десятки раз проезжал по ним за четыре месяца боев. С плацдарма, расположенного на правом берегу реки, наступала 21-я армия соседнего фронта и вводились подвижные соединения. Преодолев довольно крутой подъем, мы вдруг оказались рядом с колонной вооруженных вражеских солдат. На какое-то мгновение я растерялся, не понимая, в чем дело. Здесь же находился тыл 21-й армии, а ее передовые части ушли далеко вперед. Что-то надо делать. Решение, как молния, мелькнуло в голове. Мой водитель Михаил Ефимов и я схватились за автоматы. Я кричу ему:

— Разворот на сто восемьдесят!

И тут я увидел на обочине шоссе нашего солдата с винтовкой. За ним примерно на стометровой дистанции шагал еще один. Только тут я сообразил, что перед нами колонна военнопленных. Но кто разрешил им идти с оружием? Подзываю солдата и спрашиваю у него об этом. Тот рапортует: все боеприпасы мы отобрали у них, а оружие пусть сами несут. Не загружать же транспорт.

Этот случай очень характерен для первых дней нашего контрнаступления. Застигнутый врасплох, противник нес большие потери в людях и технике.

23 ноября войска Юго-Западного фронта заняли Калач и в районе Советский соединились с войсками Сталинградского фронта. Группировка гитлеровцев была окружена. После этого шесть советских армий получили возможность наступать в общем направлении на Сталинград, все туже сжимая внутреннее кольцо окружения. Наши подвижные части продолжали отбрасывать войска противника на запад, отодвигая внешний фронт. Им активно помогали авиаторы 8-й и 17-й воздушных армий. Мы с Т. Т. Хрюкиным, координируя наши действия, наносили совместные удары по фашистам, оказавшимся в котле. Кроме того, мы получили указание блокировать вражеские аэродромы в районе Сталинграда. Надо было и в небе замкнуть кольцо над противником.

Немецко-фашистское командование начало лихорадочно принимать меры по организации снабжения своих окруженных войск воздушным путем. Гитлеровский министр авиации Геринг хвастливо заявил, что воздушные силы рейха вполне справятся с доставкой в район Сталинграда продовольствия, боеприпасов, горючего и медикаментов. Для этой цели использовались лучшие транспортные и бомбардировочные эскадры, самолеты гражданского воздушного флота, опытные образцы машин авиационных заводов и даже отряд связи Гитлера.

Осуществляя блокаду вражеских аэродромов, летчики 8-й и 16-й воздушных армий вели напряженные воздушные бои. Свои авиационные части мы максимально приблизили к границам котла, откуда организовали засады — истребители и штурмовики внезапно нападали на врага. Господство в воздухе перешло к нам. Однако мы еще не полностью закрыли немецким самолетам доступ к аэродромам и площадкам, расположенным в самом кольце.

В директиве от 4 декабря командующий ВВС указывал нам: «Несмотря на то что в районе окруженного врага наша авиация имеет полное господство в воздухе, все же транспортные самолеты противника прорываются и производят посадку на аэродромы, находящиеся в кольце окружения. Этот факт показывает, что борьба с транспортными самолетами противника организована недостаточно четко.