Сергей Руденко - Крылья Победы

Прибыв из Калинина, мы поселились в гостинице Центрального Дома Красной Армии. В штабе ВВС мне сказали: «Жди». Так прошло два дня. В Москве было осадное положение. После 10 часов вечера движение по улицам прекращалось .

Чтобы мы не скучали, мне и другим прибывшим в столицу товарищам дали билеты на концерт в Дом Союзов. Поехали все вместе. Там я встретил двух однокашников по академии имени Жуковского, в то время уже эвакуированной на Урал. Они служили в академии и приехали в Москву в командировку. В антракте мы покурили, побеседовали.

Один из них и говорит: «Концерт серенький, не хочется больше слушать, поедем к нам, посидим часок-другой». Я согласился. Оделись и поехали. Заговорились и не заметили, как промелькнул вечер. Друзья говорят: «Ты сейчас не доберешься, уже одиннадцатый час, оставайся у нас. Переночуешь, а завтра утром поедем вместе. Нам тоже нужно явиться в ВВС».

— Ну хорошо, — дал я согласие.

Переночевали, а рано утром выехали. Я решил сначала заглянуть в гостиницу. Прибыл туда часов в восемь. Поднялся к себе на этаж, а на доске ключа не оказалось. Пошел к дежурной. Она с кем-то разговаривала по телефону. Увидев меня, воскликнула:

— А вот он сам. Передаю трубку.

Звонил порученец Жигарева:

— Командующий уехал из штаба недавно, уже из дома позвонил и сказал: как вас найдут — предупредить, чтобы никуда не уходили.

Примерно часов в двенадцать дежурная снова позвала меня к телефону. Опять звонил порученец Жигарева.

— За вами послана машина. Павел Федорович скоро будет в штабе.

Когда я приехал в штаб, командующего еще не было там. Порученец стал рассказывать, как меня искали всю ночь. Вскоре появился Жигарев и жестом пригласил меня в кабинет.

— Понимаешь, какой скандал получился, — заговорил он озабоченно. — Был я у Сталина на докладе. Принял он меня примерно в двенадцать ночи. Когда кончил докладывать, Сталин сказал: «Ну-ка, покажите мне этого Руденко». Позвонил в штаб — там тебя не оказалось. В гостинице — тоже. А уже час ночи. Стали тебя искать. Сталина я заверил, что ты сейчас будешь. Сижу у Поскребышева и жду.

Звонок от Сталина. Спрашивает:

— Нашли?

— Нет, товарищ Сталин.

— Ищите.

Проходит час, другой, третий. Поскребышев всех поднял на ноги: пропал генерал. В пять утра меня вызывает Сталин, спрашивает:

— Где Руденко?

— Не найдем, товарищ Сталин.

— Пьянствует где-нибудь ваш генерал.

Я ему говорю:

— Товарищ Сталин, он не пьет.

— Ну так где же он?

— Не знаю.

Словом, влетело мне по первое число. А твое дело, по-моему, совсем труба. Никуда не отлучайся, жди вызова. Жигарев вызвал порученца и предупредил:

— Его никуда не выпускать, пусть сидит здесь. И сразу выезжает, если Сталин позвонит.

Меня даже в столовую не отпустили. Пришлось обедать прямо в секретариате командующего. «Совсем потерял доверие», — невольно подумалось мне.

Примерно в шесть вечера раздался телефонный звонок. Павел Федорович распорядился, чтобы мне дали машину и привезли к нему на квартиру. Командующий заранее вышел из дома. Когда мы подъехали, он уже ждал нас у ворот.

— Поедем в Кремль, — отрывисто бросил он, садясь в машину. — Сталин приказал привезти тебя к нему.

«Нехорошо получается, — не без тревоги размышлял я. — На фронте с Громовым недоразумение вышло, в Москве опять скандал». А Жигарев и не собирался меня успокаивать:

— Не думал, что он будет с тобой возиться. Но вот приказал приехать вдвоем.

В Кремле машина остановилась у дома, где находился рабочий кабинет Верховного Главнокомандующего. Когда шли по длинному коридору, Павел Федорович спросил у меня:

— Зачем ты комдива аристократом назвал? Меня уже дважды на Политбюро за твои слова гоняли.

Я совсем расстроился:

— Не помню даже такого случая.

А Жигарев не унимался:

— Сталин обязательно спросит у тебя об этом. Какое обидное название придумал.

Зашли в приемную. Поскребышев говорит: «Вас ждут» — и открывает дверь. Вот как, думаю, и опомниться не дали.

В кабинете кроме Верховного Главнокомандующего находились Г. М. Маленков, Б. М. Шапошников, генерал-лейтенанты Ф. И. Голиков и Я. Т. Черевиченко. Не прекращая разговора, Сталин поприветствовал нас с Жигаревым жестом руки.

Насколько я понял, они беседовали о Брянском фронте, на котором сменялись командующие: вместо Черевиченко назначался Голиков. Предполагалось, что на этом фронте должны были начаться активные боевые действия.