Сергей Руденко - Крылья Победы

Это наступление было первым в моей жизни. Я знал, какие пункты мы должны взять — станции Волово, Горбачеве, южнее Тулы.

Наша авиация нанесла удары по врагу, и наконец части двинулись вперед. Командный пункт перемещался на станцию Куликово Поле. По пути к ней вспомнили, что здесь осенью 1380 года русское войско разгромило несметные полчища хана Золотой Орды Мамая.

На станции еще гремела перестрелка. Немцы с боем отходили. Вскоре наши части заняли Волово и устремились на Горбачеве. Летчики поддерживали с воздуха продвижение наземных войск. И этот пункт был освобожден. Наши части погнали гитлеровцев дальше, на запад.

31 декабря в Волово перебазировалась авиадивизия полковника Ивана Васильевича Крупского. Здесь во фронтовой обстановке мы с ним добрым словом вспомнили нашу совместную учебу, летную молодость.

В конце 1925 года мы закончили Ленинградское военно-теорегической училище. Выпускники разделились на две группы: одна хотела ехать на Качу, другая — в Борисоглебск, где также организовалась летная школа. В ожидании назначения все волновались. И наконец узнали решение командования: мы с Иваном назначены на Качу.

И вот приехали от Балтийского к Черному морю. Незабываемой была встреча с городом русской славы — Севастополем.

Выпускников нашей школы, в том числе и меня, часто спрашивают, почему она называлась Качинской, или попросту Качей? Это имя перешло к ней от реки, берущей исток в Мамашайской долине Крыма. Там была школьная зона пилотирования, где будущие летчики оттачивали свое мастерство. Потому и Кача.

Школа произвела на нас, новичков, хорошее впечатление. В широкой степи возвышались три здания, построенные еще в 1910 году. Здесь жили первый русский летчик М. Н. Ефимов, покоритель «мертвой петли» П. Н. Нестеров и многие другие прославленные представители отечественной школы летного мастерства. Мы с интересом осмотрели центральный корпус, где кроме жилых помещений для инструкторов и слушателей-учлетов, располагались учебные классы. Дальше стояли красноармейская казарма и небольшой домик электростанции с котельной. На отлете виднелись склады.

Дружелюбно встретившие нас учлеты рассказали про учебу. Большинство инструкторов — бывшие летчики царской армии, лишь несколько человек — недавние выпускники этой школы.

Летать тогда учили, главным образом опираясь на физические данные курсанта, надо было иметь отличное зрение, слух, чувство равновесия. Самыми главными качествами считались воля и сообразительность. Ведь оборудование самолета состояло всего из нескольких приборов: контроля работы двигателя, показателя скорости, компаса и высотомера. Все остальные характеристики полета летчик должен был определять чутьем, проявлять сообразительность.

Каждому из нас, конечно, хотелось попасть к самому лучшему инструктору. Особенно восторженно учлеты говорили о начальнике вывозного отделения — первого на нашем пути к небу — Людвиге Юрашеке. Это немецкий летчик-интернационалист, перелетевший в Советскую Россию. Из рассказа Юрашека мы узнали, как это произошло. Однажды в расположении Первой конной армии С. М. Буденного приземлился немецкий самолет «Эльфауге». Из кабины вылез летчик, которого с интересом ждали буденновцы.

— Людвиг Юрашек, — стукнул себя в грудь немец. — Я — спартаковец.

Он рассказал, что за активную деятельность в рабочей организации был посажен в тюрьму. Когда на фронте не стало хватать летчиков, его, прошедшего летную подготовку, выпустили из заключения и доверили ему самолет. Получив задание, он полетел к линии фронта и… перелетел к нам.

— Хочу защищать Советы, революцию! — такими словами закончил свой рассказ Юрашек.

Вначале Людвиг занимался ремонтом самолетов. А когда освоился с новой обстановкой, командир стал посылать его на боевые задания. Юрашек проявил себя способным воздушным разведчиком, мастером бомбометания. После гражданской войны он пришел в наше училище инструктором.

О Юрашеке шла слава как о прекрасном летчике. Было известно также, что он не любит «маменькиных сынков». Чем отважнее и смелее учлет ведет себя в самолете, тем с большей охотой он с ним занимается.

Всех прибывающих учлетов он проверял в воздухе сам. Сначала смотрел, как новичок рулит машину, потом с каждым летал. В воздухе он делал резкие крены и развороты, наблюдал в зеркальце за поведением учлета Если убеждался, что парень теряется, плохо ориентируется в воздухе, зажимает ручку, то обычно говорил: «Слушай, молодой человек, аэроплан не для тебя. У тебя нет характера». То же самое Юрашек повторял на учебно-летном совете, и учлета отчисляли. Такая «методика», опиравшаяся не на науку, а на личные впечатления и авторитет, приводила иногда к ошибкам. Некоторые отчисленные курсанты упорно добивались, чтобы их допустили к обучению, и впоследствии становились хорошими летчиками.