Константин Сухов - Эскадрилья ведет бой

Надо было дать ответы на целую серию вопросов. Требовался тщательный, честный анализ дел и обстоятельств.

Лица у всех осунулись. Погасли улыбки. Каждый пытается осмыслить свалившуюся вдруг беду. И в самом деле: не вернулись ведь не новички, а отличные, многоопытные воздушные бойцы, умелые пилоты.

Табаченко с Чертовым, к примеру, «идут» с самой Кубани, приличный боевой счет оба имеют, ни разу сбитыми не были. А Чистов, Карпов, Руденко?.. В каких только переделках не приходилось им бывать!.. Только у Петухова и Барышева боевого опыта нет: оба прибыли из запасного авиаполка на стажировку. Хорошие летчики-инструкторы. Петухов был в ЗАПе командиром звена. Прибыл фронтового опыта набраться: счел своим долгом воевать. В Черниговке настоял на своем и уговорил Покрышкина оставить его в полку.

Так что же произошло?

Загадка постепенно разгадывается. И хоть мнения несколько разошлись, общий вывод в значительной степени объяснял все Довольно точно и объективно.

Уже позднее, подводя 16 июня итоги участия в сражении над Яссами, Покрышкин об этом бое скажет:

— Одна из причин происшедшего состояла в том, что принятый, узаконенный у нас и хорошо оправдавший себя боевой порядок групп был нарушен. Не стало взаимодействия этих групп, распавшихся по сути на бессистемно действующие пары и даже одиночки. Руководства воздушным боем не было. Некоторые летчики отрывались от своих ведущих, отставали от своих групп. Злую шутку сыграло и тщеславие, погоня за пополнением личного счета сбитых самолетов. Атаки порой выполнялись без надежного прикрытия. Допускались серьезные нарушения радиодисциплины (Покрышкина эти обстоятельства привели в ярость: сколько надо говорить, сколько напоминать такие элементарные требования?!)…

Прежде чем провести разбор, комдив все тщательно проанализировал, обдумал, взвесил. Что еще могло оказать на летчиков негативное воздействие? А то, что уверовали в собственную непогрешимость, переоценили свои силы и возможности и недооценили противника?.. А что? Вполне возможно!

Было еще одно предположение, которое он долго не решался высказать вслух. Отбрасывал его, снова «ловил» и, как бы взвешивая на весах объективности, решился вдруг поделиться с собравшимися:

— Чем все же объяснить то, что произошло — дезорганизацию? — Покрышкин обвел взором присутствующих. — А может, кто из вас боится, может, кем-то владеет страх, сковывает действия, мешает?..

Аудитория словно бы съежилась, совсем притихла от столь неожиданного вопроса. Подними сейчас комдив любого и спроси, ведом ли ему страх, он бы ответил… Здесь, в этой настороженной тишине, в обстановке, где просто невозможно сфальшивить и сказать неправду, здесь каждый сказал бы прямо и откровенно: страх в нем живет где-то в самых дальних тайниках души. Конечно, это коварное чувство волей своей, силой разума надо уметь погасить.

Да, бояться может каждый. Думать, загадывать, вернется ли он из боя.

Летчики словно затаились, стараясь уловить, к чему клонит комдив. А он вдруг спокойно разрядил скованность и напряжение:

— Думаете, мне не бывало страшно? И в сорок первом, сорок втором и потом на Кубани?.. Но теперь страха нет. И у вас его не должно быть. Сегодня в сердце, в мыслях, в руках ваших должна быть только уверенность! Она помогает побеждать врага.

Покрышкин, обычно всегда сдержанный, никогда не позволявший себе повышать тон, был сегодня резким.

— Состав групп должен быть постоянным, слетанным, — говорил он. — Боевой задор — штука хорошая. Но не надо терять голову. Помните: бросив группу и погнавшись за одиночным вражеским самолетом, наш летчик снижает ударную силу патруля, предает напарника. Не секрет, что у нас есть потери по вине самих же летчиков. Возвращающихся с вынужденных посадок летчиков встречают в полку чуть ли не как героев. Конечно, радостные чувства друзей вполне естественны. Но плохо, что никто не анализирует допущенных этим летчиком ошибок, не требует от него объяснений, не учит его, не спрашивает с ведущего за ошибки его ведомого. Нам нужны летчики — истребители самолетов противника, а не летчики, истребляющие свои машины! — заключил Покрышкин.

Чувствовалось, что ему нелегко было сказать все это, да еще в присутствии командира корпуса. Но его доклад на летно-тактической конференции ничего общего не имел с разносом, с критиканством. Объективный анализ причин неудачи сопровождался комментариями, умозаключениями, выводами, и каждому становилось ясно: только порядок, организованность, дисциплина в сочетании с мастерством, мужеством и отвагой, стремлением во что бы то ни стало победить врага способны обеспечить успех.