Арсений Ворожейкин - Рассвет над Киевом

Кустов прав. Награда — общественное дело. Ордена и медали не просто личная заслуга, но и отчет отцов перед детьми и историей.

Командир полка тоже пришел посмотреть на поврежденный «як». По выходным отверстиям снарядов и пуль в самолете он определил, что противник стрелял сзади.

— Неужели Худяков, как новичок, зазевался?

— Видимо, — подтвердил я. — Только почему?

— Поня-я-тно, — с недовольством протянул Василяка и пошел к себе на КП.

Шагая с ним, я показал ему газетную статью.

— Здесь о Худякове хорошо написано. Только почему…

— Ну ясно, ясно, — перебил меня Василяка. — Это я его отставил от награждения. Помнишь случай с папиросами?

В те дни шли жаркие бои. Летчики только что возвратились из полета. Хотелось курить, но ни табака, ни папирос ни у кого не было. В это время мимо проходил с чемоданчиком полковой хозяйственник, ведавший табачным снабжением. Летчики подозвали его. Тот ответил:

— Никакого курева нет. Все уже роздал.

— Как так роздал? — удивился Худяков. — Мы же летали, а не гуляли. Почему нам не оставил?

Летчики знали, что хозяйственник не чист на руку, и, как бы шутя, предложили ему открыть чемодан, может, там что случайно и пристало к стенкам.

— Много захотели! — дерзко ответил он.

Летчики возмутились. Худяков предостерегающе поднял руку и, едва сдерживая гнев, приказал открыть чемодан.

В чемодане оказалось больше десятка пачек папирос. Николай их забрал и роздал летчикам.

— За это самоуправство я и наказал Худякова. Правда, на этот раз перегнул палку, — откровенно признался Владимир Степанович. — Теперь-то я это понял. Худяков представлен к ордену Красного Знамени.

В конце октября пошли проливные дожди, и накал боев не только в воздухе, но и на земле спал, словно плохая погода охладила жар сражений. Зато в наших тылах и штабах шла молчаливая, скрытая от постороннего глаза большая работа. Полки получали пополнения и летчиками и самолетами. На аэродромы зачастили старшие командиры и политработники.

От нас не укрылось крупное передвижение наземных войск. На левом берегу Днепра все леса, рощи, балки северо-восточнее и севернее Киева были забиты танками, артиллерией и другой техникой. На проходивших мимо аэродрома машинах часто встречались надписи: «Освободим славный Киев — столицу Украины!», «Даешь Киев!» — и другие призывы. Было совершенно понятно, что войска переброшены откуда-то ночными маршами и ожидают темноты, чтобы переправиться на правый берег.

Изредка, когда облака поднимались и проглядывало голубое небо, мы летали на охрану этих оживленных тыловых районов фронта.

На этот раз в воздухе был Кустов с Лазаревым. Заметив вдали на западе воздушный бой, они сразу же поспешили на помощь товарищам, рассчитывая внезапно атаковать врага и снова возвратиться в свой район прикрытия, но тут же по радио раздался требовательный голос командира дивизии:

— Немедленно назад! И никуда не рыпайтесь!

После посадки пары погода испортилась. Комдив прибыл к нам на аэродром и с ходу взял в оборот Кустова за попытку выйти из своего района боевых действий.

— Заметил драку на передовой — и туда! А кто тылы будет прикрывать, подумал? Ты ведь знаешь, как это сейчас важно?

— Конечно. Но меня же не предупредили, что ни при каких обстоятельствах нельзя выходить из своего района, — оправдывался Кустов.

— У тебя-то разве головы на плечах нет?

Для нас не было секретом, советские войска готовятся к боям за столицу Украины. По биению пульса фронтовой жизни мы понимали, что этот момент приближается. Пользуясь хорошим настроением полковника, Сергей Лазарев спросил:

— Мы скоро двинемся вперед? Киев уже заждался нас.

По лицу Николая Семеновича пробежала задумчивость:

— Вы как дети, скоро ли, да скоро ли? Терпение и терпение. Готовьтесь! Каждому делу свое время.

— Мы уже второй месяц готовимся, — не унимался Лазарев. — Через неделю двадцать шестая годовщина Октября. А мы все готовимся…

— Хватит говорильни! — перебил Герасимов и быстрым взглядом окинул летчиков. — К празднику Киев будет освобожден! Понятно?

Стало ясно, что мы вот-вот должны перейти в наступление. Все замолчали.

— Что, не согласны?

— Согласны, — прозвучал хор голосов.

— Ну и на этом спасибо, — рассмеялся Герасимов. Рядом с Герасимовым стояли молодые летчики, только на днях прибывшие в полк. Он обратился к ним:

— Ну, а вы успели посмотреть фронт с воздуха?