Иван Черны - Рассказы

На мгновение его внимание привлек рекламный щит реконструированного кинотеатра «Славия». Затем он прошел мимо костела. Газон в парке уже разворотили машины с буквой «М». Стволы деревьев были обнесены дощатой оградой, чтобы их не повредили метростроевцы. «Все здесь изменится», — подумал Карел. Еще совсем недавно у каменной стены костела он играл в камешки. Отсюда до школы была всего пара шагов. Сколько раз он перебегал парк на одном дыхании?!

Карел миновал улицу со старыми домами, сбежал по склону у Дворца профсоюзов и остановился у семафора в ожидании зеленого света. Затем перешел пути электрифицированной железной дороги, и людской поток вынес его к вокзалу.

Часы отсчитывали время. Из расписания поездов Карел узнал, что скорый поезд Прага — Черчены — Ческе-Будеёвице отходит через несколько минут. Проверил, на месте ли повестка о призыве на действительную военную службу. Она давала право на бесплатный проезд. Перрон заполнили пассажиры и провожающие. Толпа гудела, как пчелиный улей. Суматоха усилилась, когда подали состав. Лязгнули буфера. Голос в динамике извещал пассажиров и провожающих, что скорый поезд готов к отправлению. Карел вошел в вагон, нашел свободное купе и забрался в угол. После сильного рывка поезд тронулся. Колеса застучали на стыках. Город с миллионным населением остался позади. Замелькали пригородные пейзажи, поля, леса. Родные места неотвратимо удалялись.

«Ну, теперь определенно уже все». Он сглотнул подступивший к горлу комок. Скорый поезд не задерживался на полустанках. Сенограбы сменили Ржичаны. Охватившая сердце грусть немного отступила при виде волн Сазавы, в которой он купался каждые каникулы. Вспомнился случай. Однажды они с отцом плыли вниз по реке от Ратаи до Черчан на пароме, который был только что просмолен. За шесть часов плавания они измазались смолой, как дорожные рабочие. Отмывались бензином, свиным жиром, смола стягивала кожу на руках, как лайковые перчатки.

Его воспоминания прервала молоденькая проводница с компостером в руках. Когда он подал ей повестку о призыве, она удивилась:

— А почему вы не поехали специальным поездом? Он отходит через час после нашего.

— Да уже не мог дождаться…

Купе то заполнялось, то вновь становилось свободным. В Таборе поезд попал под проливной дождь и в Будеевице прибыл чистеньким. Заскрежетали тормоза. Пассажиры стали готовиться к выходу. Карел взял свою сумку и вышел на перрон. Толпа немилосердно швыряла его сумку, пока выбирался на площадь. Июньское солнце слепило глаза. Диктор объявил, что скорый поезд из Праги следует на Линец. В Будеевице Карел был впервые и с любопытством разглядывал улицы. Об этом городе он знал лишь, что здесь есть знаменитый пивоваренный завод и хорошая школа бокса.

— Эй! — Кто-то потянул Карела за рукав. На него смотрел высокий десатник. Гимнастерка плотно облегала его фигуру. О стрелки брюк можно было порезаться, ботинки канадки блестели. Погоны пограничника украшали две металлические косточки, эмблема с головой собаки на петлицах подтверждала его принадлежность к этой службе.

— Призван в элиту? — спросил пограничник.

— Наверное.

Карел вытащил повестку. Десатник глянул в бумагу и махнул рукой в сторону автобуса. «Икарус» стоял у бокового входа в вокзал.

Карел направился к автобусу и рывком открыл дверь. В тишине раздавался только голос водителя. Он был подстрижен «на пять пальцев», завернутые рукава говорили о том, что он служит второй год.

В одной руке у него был кусок хлеба, в другой кусок домашней колбасы. Он махнул Карелу рукой и, жуя, произнес:

— Садись, пока есть места!

Карел кивком поздоровался с сидевшими в автобусе парнями и выбрал свободное место около блондина с редкими волосами. Тот подвинулся к окну и пригласил:

— В доме моего отца места хватит, арестованный…

Карел посмотрел на него, не понимая, что он хочет этим сказать. Тишину снова прервали слова водителя, только что управившегося с колбасой и хлебом: Вот если б сейчас мне — а меня зовут Гойер — Кто-нибудь подбросил шницель… — Новобранцы стали рыться в вещевых мешках, а водитель по-лисьи благодарил:

— Вот спасибо, ребята, вот спасибо…

Перед ним выросла целая куча шницелей. Их запах забил даже запах бензина. Один шницель — наиболее прожаренный — водитель надкусил. Затем стал с аппетитом поглощать кусок за куском. Новобранцы разговорились. Откуда-то сзади раздалось:

— Что ждет нас, Гойер?