Александр Баковиков - Огни маяка

Связав мокрую одежду в плотный узел, Близняк прикрепил его ремнем к шее и, стараясь не шуметь, спустился в воду. Чтобы добрать я до пологой части берега, ему пришлось плыть минут двадцать. Выбравшись на сушу, он долго пробирался густым кустарником, пока не дошел до одинокой избушки старого рыбака.

Спустя пару дней, глухой ночью, старик перевез его на лодке к своим.

Последние отзвуки артиллерийской канонады постепенно замирали вдали. Приморский поселок был обойден войной, но со дня на день здесь ждали появления немцев.

Мария Ильинична вышла на крыльцо, с беспокойством вглядываясь в сумерки. «Что-то будет дальше? Вот уже сколько времени нет от мужа вестей. Иван Никитич, несмотря на немолодой уже возраст, ушел с начала войны во флот, а вчера ко всему и Ленька, старший сын, затвердил, что уходит к партизанам. Тоже мне партизан в шестнадцать лет!»

Тяжело вздохнув, Мария Ильинична вошла в дом. Стемнело. Бабушка собирала ужин. Младший сын Алексей сидел у стола, задумчиво глядя на лампу. Было тихо, только в открытое окно доносилось настойчивое стрекотание цикад.

А Леонида все не было. «Ну, как можно в такое время где-то бродить до поздней ночи!» — Мария Ильинична нервно прошлась по комнате. Случайно взгляд ее упал на стену. Она чуть вскрикнула. Сразу все стало понятным. Небольшой коврик на стене, где висели охотничья двустволка и старинный матросский нож, был пуст; вместе с ними исчезла из комода и старая дедовская бескозырка.

Немцы пришли на следующее утро.

Через два дня в поселке, на видных местах, висело объявление:

«В последнее время в районе появилась банда, именующаяся партизанским отрядом и направляющая своя преступные действия против германских воинских частей. По полученным сведениям, банда имеет соумышленников в числе жителей настоящего по елка и пользуется их помощью. Вследствие этого предлагается всем знающим место расположения банды или отдельных лиц, с ней связанных, заявить об этом в штаб германской воинской части в течение 24 часов с момента выпуска настоящего объявления. В противном случае, при не обнаружении указанных выше преступников, будут преданы казни заложники, взятые из местного населения…»

Заложников уже взяли — они находились под охраной в большом колхозном амбаре. В числе их были: учитель, агроном, несколько передовых людей поселка из колхозников и рыбаков, а также семья бывшего председателя колхоза, а теперь командира военно-морского флота, Ивана Никитича Близняка.

Немецкий штаб разместился в одном из лучших в поселке домов, окруженном небольшим, но густым садом. Здание охраняли солдаты с автоматами: один расхаживал перед фасадом дома, другой — позади сада вдоль изгороди и еще один маячил на крыльце перед дверью.

…Темная, безлунная ночь…

— Раз -два, раз-два,- четко выстукивали подкованные каблуки. Когда шаги часового удалялись, вдоль улицы, плотно прижимаясь к заборам и к стенам домов, осторожно двигалась маленькая темная фигурка. Время от времени она скрывалась в придорожной канаве и ползла по ее дну. Наконец, изгородь. Легкий прыжок в траву, хруст ветки… Часовой резко обернулся, насторожился. Никого. Всюду по прежнему мрак и невозмутимая тишина…

Через открытое окно слышны голоса. Развалившись в кресле и склонив голову набок, обер-лейтенант снисходительно слушал доклад офицера, сидевшего против него. Третий лежал на диване и, поминутно зевая, листал потрепанный немецкий журнал.

— Что же касается партизан и их сообщников,- почтительно докладывал офицер,- то никаких сведений о них, герр обер-лейтенант, еще не поступило…

Обер-лейтенант поднялся, потягиваясь, с кресла и собирался что-то сказать, как вдруг замер на месте, устремив широко открытые глаза на окно. Перед ним на подоконнике лежала матросская бескозырка с полустертой надписью «Варяг». В первое мгновение он невольно сделал шаг к окну, но потом, как бы опомнившись, быстро выдернул из кобуры пистолет. Два других офицера тоже схватились за оружие.

В этот момент раздался оглушительный взрыв брошенной гранаты. Посыпалась штукатурка, блеснули осколки разбитого стекла. Матрос вскочил в комнату через окно. В руке он сжимал пистолет. На полу лежали два неподвижных тела, третий немец безжизненно сидел на ковре, прислонившись к дивану. В раскрытую силой взрыва дверь заглядывали испуганные лица солдат. Матрос выстрелил — стоявший впереди упал, остальные скрылись. Послышались крики: «Матросы! Полосатая смерть!..»