Ф. Вишнивецкий - Тридцатая застава

— Но я же не нападал! Эта ваша девушка первая набросилась на меня и сбила с ног… Не панночка, а дикая кошка… — И он потер шею, где остались лиловые следы Вариных пальцев.

— А где достали вот это? — Птицын указал на пачку советских ассигнаций.

— Так дали же, чтобы питаться. Кто знал, сколько продлятся розыски этих глупых телок. Деньги всякие пригодятся, есть-пить не просят.

Его ответы, часто наивные и бессмысленные, заставили задуматься капитана Птицына.

— Хитрит или в самом деле случайно попал в передрягу? — вслух подумал капитан, когда увели нарушителя.

— Врет он! Выкручивается… — решительно заявил Кольцов.

— Может, и врет, придет время — правду скажет. А если не врет? Если действительно ничего не знает о замыслах своих хозяев?

— Не может быть! — вмешался Байда.

— А ты, политрук, соображай… — Он помолчал, что-то обдумывая, — Человек легко дается в руки, потом плетет несусветную чепуху… Настоящий агент либо молчит, либо старается запутать нас правдоподобной легендой. А этот… Не исключено, что он действительно не знает своей настоящей задачи. Есть такой прием у разведчиков — на оперативном языке называется «односторонней расшифровкой». Противник подставляет вот такого простака для прикрытия настоящего агента. Пока мы с этим возимся и радуемся, что схватили птицу за хвост, тот другой — ищи-свищи! То-то, соколики. Перепроверять надо… Подождем, что даст поиск…

Командиры заставы смущенно молчали. Они слышали о таком приеме, но на практике еще не довелось встречаться. Неужели на этот раз их перехитрили?

Коротка летняя ночь, но иногда она очень долго тянется для жены командира-пограничника. Вот уже почти три года, как приехала в Лугины Нина Трофимовна, а привыкнуть к пограничной тревожной жизни не может.

Да и как привыкнуть, если мужа на каждом шагу подстерегают опасности. И не одного его — всех. В случае какой беды — что ответит проснувшемуся утром Саше на вопрос: «Где папа?» А сын обязательно спросит. С тех пор, как начал говорить, всегда задает этот вопрос, и мать каждый раз отвечает: «На границе наш папа…»

Граница вошла в быт семьи и в сознание ребенка. Когда кто-нибудь поинтересуется: «Ты кто, бутуз?» — «Я не бутуз, а пограничник», — обиженно отвечает Саша.

Иногда матери даже обидно становится: выкормила, выпестовала, научила ходить, говорить, а он целыми днями только и думает о редких минутах встреч с отцом. Вот и сейчас улыбается, раскинув на подушке ручонки.

Наверное, и во сне разговаривает с ним…

«И что его там держит? Ведь говорил, что этой ночью не пойдет на поверку…» — думает Нина, прислушиваясь к ночной тишине за окнами. Там спокойно сегодня, но этот покой такой ненадежный.

Далеко за полночь, наконец, появился муж.

— Не спишь? В твоем положении это никуда не годится…

— А оставлять меня одну на всю ночь в моем положении годится?

— Где же на всю ночь? Только начало второго, — защищается Антон, хотя в душе чувствует свою вину перед семьей. — Понимаешь, Нинусь, партийное собрание… А это дело ответственное, нельзя по-кавалерийски, галопом… Да еще по такому важному вопросу…

— По какому вопросу?

— Разве я тебе не говорил? — удивляется Антон и припоминает: действительно, не говорил, некогда было. — Штаб округа проверяет боевую и служебную подготовку отряда. Завтра будут у нас. Ты понимаешь, что это значит? Мы должны во что бы то ни стало удержаться на своем, с таким трудом завоеванном месте. Кому хочется ходить в отстающих? Вот и закрутился немножко…

— Хорошее немножко, — вздыхает Нина. — Так, говоришь, завтра будут Кузнецов и Шумилов? Вот и расскажу им, как ты о семье заботишься, о детях…

Она так и сказала — «о детях», хотя пока у них был только сын Сашенька.

Поцеловав безмятежно спящего сына, Байда поморщился, представив себе будущий разговор Нины с начальством.

Зачем рассказывать? Не удивишь их этим. Сами так живут. Граница требует полной отдачи сил… Потерпи немножко. Скоро мы на два, а то и на три месяца уедем в отпуск.

Поняв, что муж уходит от разговора, Нина бросила с обидой:

— Вот так всегда! Одни обещания…

Антон замолчал. Оправдываться бессмысленно. Вспомнил, что действительно обещал ей попроситься в отпуск именно в эти дни. Они ожидали прибавления семейства. Обоим хотелось, чтобы теперь была девочка, и Нина собиралась некоторое время пожить с детьми в Подмосковье, у родных.

— Только закончится поверка, в тот же день выедем. Даю тебе окончательное и твердое слово!