Валерий Кормилицын - Держава том 2

– То есть, как это на коньках дам перевозил? – заинтересовался Буданов, горестно потерев пальцем над безусой верхней губой.

– Объясните офицерам, – уселся в кресло полковник. – И вы садитесь, господин подпоручик, – кивнул Гороховодатстковскому.

– Господа, – поднялся с дивана Аким. – Подпоручик Зерендорф в курсе того, как долго я ухаживаю за одной дамой… Но она неприступна.

Офицеры с интересом слушали товарища.

– Что только я не предпринимал. Катал на извозчиках и вейках, водил в театры и ресторан «Донон», – скользнул взглядом по поручикам, – но не заслужил даже лёгкого поцелуя.

– И это гвардейский офицер, – указал на него присутствующим полковник. – Я вот, например, вчерашнюю даму завоевал за…– закрыл рот ладонью, примяв грозно загнутые вверх усы.

– Продолжайте, Рубанов, – не слушал полковника заинтригованный Буданов.

– Женщины любят нетривиальные поступки, – освоившись, Аким стал прохаживаться перед слушателями. – Что же такое придумать, чтоб её поразить? – думал я.

Даже Ряснянский увлёкся рассказом, не говоря уже о других.

– И тут, господа, меня осенило… В голову пришла великолепная идея. Я не встал на колени, выпрашивая поцелуй, я его заслужил, – выпятил он грудь.

Насладившись неподдельным интересом в глазах слушателей и мысленно отобрав у полковника и приделав к головному убору плюмаж, продолжил:

– Я пригласил даму покататься в кресле, и предстал перед ней не блестящим павловцем, – укоризненно глянул на полковника, – не в парадном же мундире её катать, а в простой одежде, показав, что на всё пойду ради её любви и первого девичьего поцелуя… У вашей дамы поцелуй, полагаю, тысячный был, господин полковник, вот она мгновенно вам и поддалась…

– Да что вы себе позволяете, подпоручик, – возмутился, было, Ряснянский, но окружающие быстро загасили его пыл.

– Продолжайте, продолжайте, – загомонили товарищи.

– Да что продолжать-то. Когда замученный, я склонился над ней на середине реки.., дабы подбодрить, дама наградила меня поцелуем. А когда я, делая вид, что ужасно устал, довёз девушку до берега, то она из благодарности, позволила себя поцеловать.

– Молодец Рубанов, – было общее мнение.

Лишь один Ряснянский хмурил брови, соображая, что бы такое выдать язвительное. Однако Аким опередил его. Не глядя на полковника, он саркастически произнёс:

– Это вам, господа, не с проститутками в кресле кататься.

– Да как вы смеете, подпоручик, – взвился Ряснянский.

– Так я не про вас, я в общем говорю, – улыбнулся Рубанов.

«С полковником всё ясно», – пришли к выводу офицеры.

– Ежели от этого мероприятия такая польза, то и я завтра некую даму покатаю, – размечтался Зерендорф.

– И у меня не совсем блестяще дела обстоят, – взбодрился Никс. – Следует опробовать сей уникальный метод…

«Может Рубанов и прав, – пораскинул мозгами полковник, – про его отца говорили, что в начале царствования, в простом тулупе ходил, вот и стал генерал-адьютантом. Сынок явно по его стопам пошёл…»

В конце февраля наступил пост.

В первую неделю театры представлений не давали, и Рубанов посвятил эти дни службе.

Капитан Лебедев просто нарадоваться не мог на своего субалтерн-офицера. И даже Пал Палыч благосклонно глядел на Акима, задумчиво разглаживая седую, на две стороны, бороду.

«Может, толк из парня и получится», – размышлял он, построив роту на вечернюю поверку и прохаживаясь вдоль строя.

На стене, лицом к которой стоял личный состав, висели сделанные ротными умельцами фанерные щиты, на коих другие умельцы вывели имена георгиевских кавалеров, служивших в полку.

Остановившись под щитом со своей фамилией, Пал Палыч подумал: «Какие раньше прекрасные солдаты были, и даже офицеры, а сейчас.., – с иронией окинул взглядом строй. – После русско-турецкой войны солдат ничему путному не учат… Вот и фельдфебель 2-ой роты так считает», – прокашлялся он.

Рота знала. Коли Пал Палыч откашливается, знамо дело, чего-нито выскажет неприятное, а то и вовсе поганое… Ишь, вид какой мудрый на себя напустил, ну чисто филин лесной, – шепталась рота, ожидая веского фельдфебельского слова.

– Вольно! – скомандовал для начала Пал Палыч, хотя рота давно стояла вольно, наблюдая за его передвижениями.

Аким, сложив руки на груди, смотрел на происходящее из дверей канцелярии.

– Половина роты вместо одеял, шинелями укрывается. Непорядок! – внушительно рявкнул он, вновь зашагав перед строем.