Валерий Кормилицын - Держава том 2

– И ром ямайский, – подтвердил алкогольное пристрастие пехотный подпоручик.

«…Положить 2 фунта сахару, – продолжил Рубанов, – … изрезанный ананас», – гречневую кашу не надо… Снова к Дубасову относится…

– А на дуэль? – подал тот реплику.

– Да мы 145-й Охтинский, гренадёрками закидаем, – воинственно помахал черпаком Рубанов: «… вскипятить на плите, вылить в фарфоровую вазу, наложить на края крестообразно две шпаги, на них большой кусок сахару, полить его ромом, зажечь и подливать ром, чтобы сахар воспламенился и растаял. Брать серебряной ложкой жжёнку, – помахал подарком, – поливать сахар, чтоб огонь не прекращался, прибавляя свежего рому, а потом разлить напиток в ковшики или кубки», – кстати, я уже пожертвовал пуговицей на мундире, выпросив у хозяина Собрания серебряную братину, – достал здоровенную чашу. – Делать жжёнку станем по-своему. Вариант Павловского, тэ-э-к скэ-э-ть, полка, с ямайской примесью Охтинского.

Раскрыв рты, все внимали ему.

– Нальём в братину вина, рому, шампанского, подогреем… и начнём священнодействовать, – достал бутылки и небольшую походную спиртовую горелку.

Водрузив братину на стол, отправил Гороховодатсковского за холодным оружием.

Скрестив две шашки, положил на них головку сахара и облил её ромом.

Все расселись вокруг стола, и с нетерпением ожидали результат священнодейства.

– Козлов, окно открой, а то задохнёмся, – велел Аким, залив шампанским что-то уж сильно разгоревшийся ком сахара и поправил фитиль на горелке.

Сахар, плавясь, стекал синими горящими каплями в братину.

– Сумские гусары придумали вместо сахара бросать в вино раскалённую докрасна подкову… Но это в походных условиях. Через несколько дней полк в Красносельский лагерь направится.., вот там и поэкспериментируем, – помешал дарёным черпаком напиток и, зачерпнув, полил им сахарную голову.

– Чу-у! Пожарные со скачком в гости едут, – хохотнул Буданов, выглянув в окно на раздавшийся шум.

– Или Ряснянский с кого плюмаж сдирает, – высказал своё личное мнение Зерендорф, приготавливая, как и все, чарку.

– Ну что ж, начинаем сушить хрусталь, – разлил серебряным черпаком напиток Аким.

– Тёплый, – недоверчиво нюхал пунш Дубасов.

– Я употребляю только жидкую синьку «Идеал», – перекрестившись, выдал рекламный тост Рубанов, и мужественно жахнул жжёнку.

Отсмеявшись, народ последовал его примеру.

– У-у-х, вещь! – выдохнул воздух Зерендорф. – Брачная ночь мадам Клико, – и под удивлённые взгляды товарищей, как ни в чём не бывало, продолжил: – Сейчас бы гусарской подковкой занюхать, – выбрал на столе закуску.

– Повторенье – мать ученья… Так в гимназии англичанин Иванов говорил, – подмигнул Дубасову Аким и вновь наполнил чарки. – Григорий, повторите фразу по-английски…

– Я тоже употребляю синьку «Идеал», – залпом проглотил тот напиток.

– Ну вот, гимназию, прости Господи, вспомнил. Это штатское болото, – закусив, вытер губы салфеткой Гороховодатсковский. – Лучше расскажи, чего там газеты пишут. Читать-то лень, а знать, как культурному человеку, необходимо.

– С бухарской территории в Самаркандскую область надвигается масса пешей саранчи. Военный губернатор находится в степи на работах по её уничтожению.

– А то – гимна-а-зия… Саранча, вон, и та пехотное училище заканчивала.

– Ага! Сморгонскую академию. Виночерпий, как там дело обстоит насчёт синьки? – протянул чарку Дубасов.

– А о кавалерии чего пишут? – заинтересовался Буданов.

– О кавалерии?.. – на секунду задумался Аким, наполняя протянутую чарку. – От искры парохода загорелась баржа, нагруженная инвентарём офицерского собрания драгунского полка…

– Тоже, видимо, жжёнку варили, – заржал Буданов, – а то от парохода искра…

– Сгорела, между прочим, картина Сверчкова «Наваринский бой», подаренная полку императором Александром Вторым.

– Я употребляю только подкову Сумского гусарского полка, – выпив, отрубился Зерендорф.

Приятели со смехом уложили павшего бойца на диван.

– Забористый пуншик получился, – заплетающимся языком произнёс Дубасов.

______________________________________

Согласно Высочайшего приказа, генерал Троцкий назначил дату выхода полка в летний лагерь, а сам убыл в отпуск, оставив за себя полковника Ряснянского.

Батальонные и большая часть ротных командиров тоже ушли в отпуска, словом, 1-ой ротой Павловского полка руководил подпоручик Гороховодатсковский, а 2-ой – подпоручик Буданов.