Виктор Зубенко - Уроки жизни

– Ты что так рано встал? – спросила баба Уля, – поспал бы, ещё рано, да и сегодня выходной.

– Да нет, я уже выспался, – ответил я и вышел на улицу. Было мрачно и сыро, моросил дождь, и веяло прохладой. Сад был укутан небольшим туманом, и вдали шумела речка. Я накинул плащ и пошел к своей берёзке. Она стояла такая стройная, красивая и уже довольно высокая. Восемь лет назад я нашел эту берёзку с метр высотой за речкой, позвал деда Алексея. Мы её выкопали и посадили в конце огорода. И теперь все говорили, что это Витина берёзка. Я часто к ней подхожу, обнимаю её и разговариваю. Наверно она даёт мне какую-то энергию.

– Завтра, после школы пойду к деду Степану, – подумал я, обняв свою берёзку, – буду у него спрашивать про войну.

Мне было всегда интересно всё, что происходило раньше с моими бабушками и дедушками. Я знал, что их предки приехали в Казахстан откуда-то из-под Воронежа в прошлом веке после отмены крепостного права на освоение новых земель и охрану границы с Китаем. Моих прадедушек и прабабушек привезли в 5-6-летнем возрасте. Так что мои бабушки и дедушки родились в Ушарале, а уж тем более мои родители.

Дед Алексей был высокий, стройный и очень худой. Его всегда мучил желудок, но выпить любил, и был очень шустрым. В два счёта мог сбегать в магазин за бутылочкой. Баба Уля была чуть полноватой, тихой женщиной и очень нас любила. Она долго работала на хлебопекарне, потом была домохозяйкой, и сейчас на пенсии.

Дед Алексей служил в кавалерии, а потом перед войной работал завхозом в районном потребительском союзе. Когда началась Великая Отечественная война, его почти сразу забрали на фронт. Несколько недель он был в учебном центре на ускоренной подготовке. По пути на фронт ему стало плохо, обострилась язва желудка, и открылось кровотечение. У него вообще был желудок слабый. Уже под Москвой деду в госпитале сделали операцию и удалили большую часть желудка. Он долго лежал в госпитале, еле выжил, и потом его комиссовали и отправили домой долечиваться. Так что дед Алексей на фронт не попал и всегда мучился с желудком.

А вот дед Степан был высокий, сильный и крупный мужчина. До войны работал кузнецом на машинотракторной станции, как говорят – был сажень в плечах. У него ладони были – моих две и очень натруженные. Он сильно хромал, можно сказать припадал на одну ногу. У него пятки на правой ноге практически не было из-за серьёзного ранения. И вообще он был весь в шрамах. Было видно, что на войне ему досталось по полной программе и даже больше.

На войну его забрали в 1942 году, была бронь, как кузнеца МТС. Но он все-таки допросился у начальства и его добровольцем отправили на фронт. А уже в конце 1944 года он вернулся на костылях, весь израненный, хромой, но живой. У него было несколько наград, одна из них медаль « За отвагу». Но он никогда почему-то награды не надевал и на парады не ходил. Только когда выпивал сто грамм, вспоминал, всё время плакал и говорил, что на войне был такой ужас, что страшно рассказывать.

– Всё, что показывают в кино и пишут в книжках это только маленькая частица всего того ужаса, что было и происходило там, на войне, – говорил дед. Он даже как-то обмолвился, что был в плену, бежал и снова воевал, и вновь плакал. Больше мы от него не могли ничего добиться. Хотя я знал, что мой дед Степан настоящий мужик и очень смелый и сильный человек, ведь просто так не награждают медалью «За отвагу». И даже его, физически и духовно сильного и смелого человека, война просто сломала на всю жизнь.

Жена деда, баба Саня, была худенькая и очень бойкая женщина, говорила быстро и напористо. О таких люди говорят: женщина – огонь, палец в рот не клади. Она до войны и во время войны работала в колхозе и считалась труженицей тыла.

Ничего более конкретного о войне я никак не мог узнать у деда Степана. А разговорить его можно было только после ста граммов водки или стакана вина, хотя пил он редко, по праздникам, как и все. Когда я раньше спрашивал его о войне, он отнекивался и говорил:

–Как вырастишь внучек, расскажу тебе всё, ничего скрывать не буду.

–А завтра первое сентября и я иду в 10 класс, – думал я и решил, что уже вырос и теперь дед мне всё расскажет.

В школе первого сентября было как обычно. Мы приветствовали первоклашек, а все приветствовали нас, десятиклассников. После лета приятно было встречаться с одноклассниками Таней Чукреевой, Тамарой Караман, Колей Косенко и другими ребятами. Мы в классе дружили почем-то вчетвером. Таня с Тамарой сидели за партой за нами, а мы с Колькой вечно оборачивались к девчатам, за что постоянно получали замечания от учителей.