Владимир Малыхин - Наследник

забежал получить очередную месячную пенсию по инвалидности, своего старого друга Илью

Боярского. Виктор слышал, что Илья уже давно вернулся с фронта, тоже списанный "по чистой",

женился на своей Майке и учится в каком-то институте. Но видеться им до сих пор не приходилось,

хотя Виктор и пытался узнать адрес его жены, где он теперь обитал. Они бурно обрадовались встрече

и решили отметить ее в соседнем баре за кружкой пива. По дороге Илья говорил:

— Я два раза забегал к тебе домой, но никого не застал. Один раз записку под дверь подсунул.

Видел?

— Ладно, ладно, боярин, оправдываться будешь в милиции. Я ведь знаю: любимая жена, семейные

заботы, карточки надо отоварить в инвалидном магазине на Горького... Так и быть, прощаю.

Пришли в бар, заняли столик, заказали пиво и уставились друг на друга.

— Не узнаешь? — улыбнулся Виктор. Они рассмеялись и подняли кружки. Сидели и забрасывали

друг друга вопросами.

Постепенно бар стал наполняться посетителями. Большинство из них, судя по гимнастеркам, были

демобилизованными. Официантки быстро сновали между столиками, прижимая к груди тяжелые

подносы с кружками пива и балансируя локтями, как цирковые канатоходки. Многие из

присутствующих, увидев Илью, приветствовали его поднятым к виску кулаком:

— Салют!

Виктор удивленно спросил:

— Откуда все они тебя знают?

— Я — профком. Сегодня стипендия, вот они и пируют.

В баре становилось шумней. За одним "из столиков трое ребят негромко пели:

В первые минуты бог создал институты,

И Адам студентом первым был,

Он был парень смелый, ухаживал за Евой,

И бог его стипендии лишил...

Виктор улыбнулся:

— Веселые у вас ребята.

— Давай к нам, не ошибешься, — сказал Илья. — Экономист, брат, это сила. Сам Маркс, между

прочим, тоже был экономистом.

— И его товарищ Энгельс? — засмеялся Виктор.

— Вот именно!

Рядом за столиком громко спорили. Виктор прислушался. Парень с орденом Красной Ззезды на

гимнастерке доказывал своему соседу:

— Закон стоимости в преобразованном виде? Это же чепуха на постном масле. Зачем

преобразовывать Карла Маркса? Закон есть закон. Что значит в "преобразованном виде"? Тогда и

средства производства в "преобразованном" и средства потребления? Чушь! Я бы в молотки взял

наших профессоров!

Его собеседник, протирая очки, говорил:

— Ты, Колька, однако... того.., по политэкономии... хромаешь, брат, на обе ножки...

— Да брось ты! — отмахнулся Колька, — начитался всякой муры. Надо быть творческим

человеком... думать надо... Понял?

Виктор повернулся к Илье, кивнул головой в сторону спорщиков:

— Ученые, профессоров критикуют. .

Илья подмигнул:

— А ты думал.., не боги горшки обжигают. .

Они сидели и беседовали, не спеша попивая из кружек теплое пиво и наполняя окурками

пепельницу. Им было, что рассказать друг другу. Шум и гам бара им почти не мешал. Но Виктору

вдруг показалось, будто Илья что-то хочет ему сказать и не решается.

— Ты, Боярин, не темни, не дипломатничай, как в посольском приказе... Выкладывай начистоту, не

стесняйся. Давай в лоб...

— ну что ж, в лоб так в лоб, — сказал Илья.

— Ты... Машей Тумановой не интересовался?

— Машей?! — удивился Виктор. — А почему, собственно, я должен... — он помолчал и добавил:

— поезд ушел... отстучали колеса, знаешь эту песенку?

— А она сына... Виктором назвала, — тихо проговорил Илья, потягивая из кружки пиво...

Виктор передернул плечами:

— Это еще зачем? В насмешку?

— Брось, Маркиз, не надо, — поморщился Илья.

Некоторое время они молча пили пиво.

— А ты откуда о ней знаешь? — спросил Виктор.

— Однажды встретил, пригласил заходить к нам на Колобовский. Она как-то зашла, встретилась с

Майкой, опять стали дружить... Ну вот. . — Виктор молчал.

— Трудно ей, мать умерла.., одна она.., с пацаном.

Виктор быстро взглянул на Илью и тут же опустил глаза:

— А где же... этот. . самый, который?

— А ты разве не знаешь? — поднял брови Илья.

— Откуда же мне знать? Я в чужие замочные дырки не заглядываю...

— Ну ладно, ладно... Здесь случай особый... Этот мужик обитает сейчас в своем туманном

Альбионе, — проговорил Илья.

— Где?! — изумился Виктор. — Он что, лорд?

— Английский моряк. — невозмутимо ответил Илья, — Его ранили где-то на подступах к

Мурманску.

Виктор широко раскрытыми глазами, не отрываясь, глядел на Илью:

— Ну и что же было дальше? Каким же образом этот потомок адмирала Нельсона очутился в