Владимир Малыхин - Наследник

* * *

...Прошло несколько месяцев, как Виктор Дружинин вернулся домой. Поначалу он, опираясь на

палочку, с трудом выходил даже во двор посидеть на лавочке. Кружилась голова, подташнивало. Но

он неукоснительно выполнял все самые строгие предписания врачей, регулярно занимался

физзарядкой и даже почти бросил курить.

Сущей пыткой для Виктора были встречи с матерями погибших друзей. Они спрашивали его о

здоровье, желали выздоровления, а сами смотрели на него какими-то пустыми, ввалившимися

глазами. И от этих глаз он не знал, куда ему девать свои глаза. Было мучительно стыдно перед ними

за то, что он вернулся домой, а их сыновья, его друзья, не вернулись. Ему казалось, что они считают

его таким подонком, который в трудную фронтовую минуту прятался за спины своих товарищей...

Стараясь доказать им, что это совсем не так, он стал выходить во двор не в гражданском пиджаке, а в

гимнастерке, к которой мать прикрепила гвардейский значок и пришила ленточки за ранения. Ордена

ему в то время еще не были вручены, потому что первое и второе награждение застали его в

госпиталях.

Но и в таком виде он старался не попадаться им на глаза.

* * *

Виктор часто переписывался со своими друзьями-батарейцами. В одном из писем ему сообщили,

что он награжден орденом Отечественной войны первой степени. Особенно часто он переписывался с

Ириной. В этих письмах они мечтали о встрече после войны. И каждый из них вкладывал в эту мечту

что-то очень желанное и сокровенное...

Но однажды Виктор получил письмо, которое его потрясло и в которое он не хотел, не желал

верить. Письмо было от химинструктора батареи, подруги Ирины. Она писала, что в одном из боев

Ирина была смертельно ранена и, умирая у нее на руках, просила передать Виктору ее последний

привет, "Что я и делаю, скорбя и оплакивая мою дорогую Ириночку", — писала она. Думая об Ирине,

Виктор вспоминал склоненное над ним ее испуганное лицо, глаза, полные слез, слышал обращенные

к нему ее слова, которые она шептала, как молитву. Виктор считал, что в те минуты эти слова спасли

ему жизнь. Гибель Ирины он переживал мучительно и долго.

* * *

...Было раннее, светлое утро. Виктор, как всегда, постелил коврик, раскрыл окно и приготовился

было сделать первый глубокий вздох. Но ... замер от неожиданности. В лучах восходящего солнца он

увидел стройную высокую березу. Он, вместе с другими деревцами, посадил здесь года за три до

войны маленькую березку. Руководила посадкой страстная поборница озеленения, участница

гражданской войны и жена бывшего красного латышского стрелка, толстая и добрая латышка Амалия

— хозяйка знаменитого петуха по имени Педро. Утерев ладонью взмокший от ударной работы лоб и

уперев натруженные руки в могучие бедра, она, наблюдая как работают ребята, проговорила:

— Старайтесь, малчишки, старайтесь. Если каждый московский малшик посадит в свой двор один

красивый деревец, то наша столица Москва будет совсем похож на мой прекрасный Рига. — И,

передохнув самую малость, опять сама бралась за лопату.

...Виктор, не отрываясь, глядел на березку. Редкие желтые листья на тонких оголенных ветвях

напоминали цвестистую кружевную шаль, облегающую ее поникшие плечи, а чуть склоненная

вершина была похожа на грустно опущенную голову солдатской матери, потерявшей на войне сына,

или солдатской невесты, так и не ставшей женой.

"Обелиск! — мелькнула мысль у Виктора. — Живой обелиск ребятам!" — Перед его мысленным

взором поплыли знакомые образы... Он увидел стройного и сильного красавца-грузина Юрку Чхеидзе

по кличке Князь; ловкого и непробиваемого вратаря дворовой команды — Володьку Афанасьева по

кличке Афатик; смелого и всегда готового встать на защиту друга, — Вальку Зубкова по кличке

Цыган; влюбленного в танго, брюки клеш и всех красивых девочек сразу, баяниста Сашку Грибкова

по кличке Гриб; исполнителя, а возможно и тайного сочинителя некоторых из множества нехитрых

задушевных песенок, гитариста Юрку Воробьева. Репертуар Юркиных песенок был разнообразен: и о

морских пиратах, и о девушке в серенькой юбке, и о беспросветной воровской любви, и о

революционном матросе Железняке... Ребята и девчата звали его Воробушком.

Ветви березы зашелестели от легкого порыва ветра. Виктору показалось, что они шепчут их

имена...

* * *

Незадолго перед новогодним праздником Виктор встретил в районном отделении Госбанка, куда