Владимир Малыхин - Наследник

сказать, что я похож на этого... этого... подлеца Пия?! Да?! — Не на Пия, а на итальянца. — Ну,

знаешь!! В такое случае, ты сама похожа на... на... — он задыхался от гнева.

— На кого же я по-твоему похожа? — спросила Маша, гордо подняв свою каштановую головку со

вздернутым носиком. — Так на кого же я все-таки похожа, Гургенчик? Почему же ты вдруг замолчал?

Гурген молчал. В ту минуту у него не нашлось нужных слов.

— Ну вот, видишь! — улыбнулась Маша. — Твой несносный язык всегда обгоняет твой разум. Ну

будь же умницей, Гургенчик! Между прочим, ты в тысячу раз больше похож на Гарибальди, чем на

этого дурацкого Пия.

— Да? — спросил Гурген. — А ты не врешь?

— Клянусь собой, — поклялась Маша любимой клятвой Гургена.

Это решило дело. Гурген еще раз взглянул на красивую головку Маши и согласился быть Римским

Папой.

Пришел Первомай. Вечер самодеятельности проходил в большом физкультурном зале школы. Зал

был переполнен. На сцене в большом кресле, взятом напрокат в учительской, сидел, облаченный в

белый медицинский халат, Гургенчик. На его груди висел большой картонный крест и черная

табличка, на которой мелом было написано: "Папа Пий XI". В руках он держал другой крест, тоже

вырезанный из картона.

Из-за кулис вышел Муссолини в сопровождении своих приближенных, его изображал Витька

Дружинин.

Муссолини был в коричневом френче, на голове его красовалась черная бумажная пилотка с

нарисованной сбоку фашистской свастикой. Приближенные итальянского дуче были одеты в сюртуки

и фраки, на головах у них блестели черные цилиндры. Они несли плакат: "Крестовый поход на

СССР". Вся фашистская компания подошла к Пию и упала перед ним на колени, прося

благословления на поход. Пий благословил их крестным знамением. Фашисты встали, выбросили

вверх правые руки в своем фашистском приветствии и, хором выкрикивая "Вперед, на СССР!" —

стали давать круги возле трона "папы". На третьем витке произошло неожиданное. "Папа" вдруг

вскочил с кресла, подбежал к Муссолини и ... дал ему в челюсть. От неожиданности Муссолини упал.

Его приближенные оцепенели. А зал загрохотал аплодисментами и криками "Ура!". "Папа" и

Муссолини вцепились друг в друга и катались по полу, пока подручные "дуче" не уволокли их за

кулисы.

Там, на "свалке истории" они стояли на коленях друг перед другом и постепенно приходили в себя.

— Ты что, балда, сделал? — закричал Муссолини, потирая челюсть, — я же тебе ребра

переломаю, гад.

— А ты почему орал: "Вперед, на СССР!" ?

— Так ведь так же по сценарию, дубина!

— Мог бы орать эти идиотские слова и не так... громко...

— Ну ладно, черт сумасшедший, я тебе этого никогда не прощу.

А зал ревел от восторга.

— Слышишь? — спросил довольный "Пий", — все ребята поддерживают. — Муссолини вскочил,

плюнул, ткнул ногой "папу" и убежал из школы.

Скоро в стенной газете была нарисована карикатура. На ринге дрались Папа Пий XI и Муссолини.

Подпись гласила: "Так закончился крестовый поход против СССР".

Витька и Гурген долго не разговаривали друг с другом и даже переселились на разные парты.

Помирила их Маша Туманова. Во время "переменки" она нашла Гургена, подвела к Витьке и сказала:

— Вы оба ведете себя как жалкие маменькины сынки. Подумаешь, надулись! Неужели вы не

понимаете, что искусство требует жертв? Тем более революционное! Подайте сейчас же друг другу

руки и чтобы опять — дружба на всю жизнь! — Витька и Гурген одновременно взглянули на

презрительно сощуренные голубые щелочки ее глаз и, помедлив, нехотя подчинились приказу. Маша

на радостях чмокнула одного и другого в щеку и убежала.

— Если б не она, — проворчал Витька, — никогда бы... — Ладно, кончай психовать, — смущенно

сказал Гурген, — я ведь тогда не нарочно, а так... по... инерции.

Постепенно их дружба снова стала нерушимой. В седьмом классе у них родилась идея тайно через

Одессу добраться до Испании и стать добровольцами в какой-нибудь интернациональной бригаде.

Витька говорил Гургену:

— Товарищ Сталин не зря сказал, что это дело не только испанцев, а всего передового и

прогрессивного человечества.

— Точно, — соглашался Гурген и добавлял: — надо только денег немного накопить на дорогу до

Одессы, а там — на пароход и все в порядке. Не выбросят же нас советские моряки за борт!

— Доберемся как-нибудь, ведь Кольке Грибу с Пятницкой удалось, — говорил Витька, — а чем