Александр Мамалуй - Военный дневник (2014—2015)

Будущее всех рассудит.

Повторюсь — это и будет Победой: локализация конфликта, остановка экспансии и недопущение развала государства военным путем.

Думаю, это нам по силам. Ради этого стоит — и жить, и воевать…

Выезжаю в Харьков. Откомандирован на похороны Андрея Попеля…

Вот на самом деле, много хороших инициатив по преобразованию армии сейчас проводится.

Немало хороших задумок — верных, своевременных.

Но задумка — это одно, а вот ее исполнение иногда…

Вот, к примеру, проблема офицерских кадров. Она реально есть.

Многими взводами, опорными пунктами, блоками — командуют сержанты и старшины.

Офицеров повыбило. Некоторые, к сожалению, выказали неспособность воевать.

Осознавая эту проблему еще осенью, ГШ и МО решили присваивать отличившимся в боях сержантам с высшим образованием первичные офицерские звания.

Очень правильная и своевременная инициатива. Но как она воплощается?

На такого сержанта должно быть сформировано дело с кучей анкет, фотографий, копий документов, личный листок, характеристики… А он, между прочим, на фронте, где с принтерами да ксероксами — напряженка!

Потом все это добро отправляется по инстанциям, после чего рассматривается. Долго. Со взаимной перепиской, запросами и ответами.

В результате — на много кого подали, на Костю Ходака, например, да никому пока (ну, из наших, по крайней мере) не дали. А возможно, что и не дадут…

Это проблема несоответствия де-факто военного времени и де-юре мирного механизма командования.

И, главное, ничего ж не надо придумывать! Все давно придумано!

Уже к середине октября 1941 г. при штабе каждой из армий были созданы двухмесячные курсы младших лейтенантов, на которые зачисляли отличившихся в боях сержантов и старшин. Преподаватели — из числа штабных и строевых командиров Действующей армии.

По окончании курсов — приказ о присвоении звания.

Всё!

Да сделайте вы ну не двухмесячные, а месячные курсы (поскольку общеобразовательный уровнь курсантов выше) при штабах секторов!

Поучите пацанов в усиленном режиме, навесьте им по окончании микромайоров — и на фронт!

Что сложного-то? Неужели так, как сейчас, — лучше, легче, продуктивнее?!

В Харькове терракт. Сепары взорвали мину во время мирного шествия в честь годовщины Евромайдана. Двое погибших на месте, многие ранены…

Очень огорчен, но, к сожалению, не удивлен.

Харьков — тыловой город. Не мирный. Тыловой.

И все города Украины, расположенные по эту сторону фронта — не мирные города. Всего лишь тыловые. Когда же люди это поймут?!

Идет война.

Не АТО, не операция по восстановлению конституционного порядка — ВОЙНА.

Сейчас так воюют. Сейчас такие войны. Что вы хотите — примета времени…

И враг не брезгует ничем, пытаясь сломить нас, наш дух и волю.

И поэтому диверсии в тылу — будут. Террористические акты в тылу — будут.

На то и война. Тыл есть тыл.

Кто-то может сказать мне, что не объявлено военное положение? А что, оно чем-то поможет?

Военного положения нет. А страна, находящаяся в состоянии войны — есть…

А мы сегодня хоронили Андрюшу Попеля… Пришло очень много людей: мама Андрея — учительница, их дом в частном секторе, рядом со школой. Вокруг живут несколько поколений ее учеников…

Было тяжко. В моей роте столько народу погибло, что уже успели зародиться традиции: как надо провожать наших.

Самый большой и красивый венок — «Нашему брату от роты снайперов 93-й гвОМБР».

Салют из личного оружия вместе с автоматчиками.

И, вместе с горстью земли, несколько снайперских патронов в могилу…

На похоронах был и Миха — который раньше служил в моем взводе. Ротный его давно уже за штат вывел. Эта гнида струсила, отказалась на войну ехать. Группа Ольховского ушла, а он остался. Теперь их нет, а этот живой…

На кладбище он не поехал, и правильно. Могли его там по-тихому прикопать.

Когда уже возвращались с кладбища, звонит эта мразь Ольге, вдове Андрея. Помощи просит! Его в метро милиция тормознула, с травой в кармане. Вот же, сука!

А когда Оля рассказала, что 200 гривен ему дала, чтобы он с пацанами помянул Андрюшу — у меня вообще «башню снесло».

У вдовы деньги взял, гадина. Не погнушался.

Надо что-то делать.

Ладно. Поговорю с пацанами. Разберемся…

Завтра возвращаюсь назад, на фронт.