Владимир Нестеренко - Обязан побеждать

В палатке с красным крестом на крыше плотно стояли койки, занятые ранеными. Остро пахло йодом, нашатырным спиртом, запекшейся кровью, стойким мужским потом, вокруг то резко, то протяжно раздавались стоны. В лучах солнца, прорывающегося в узкие оконца палатки, госпитальная картина действовала удручающе. Его перевязывала санинструктор Таня, оказавшаяся свободной от дел, поскольку только что сдала хирургу тяжело раненного командира полка и двух офицеров и должна была возвращаться на передовую. Но машина, на которой она приехала, ушла грузиться боеприпасами и пока не возвратилась.

Он старался не смотреть на санинструктора, большеглазую, с аккуратным носиком и стройной фигуркой. Её руки умело орудовали пинцетом, протирая рану перекисью и смывая запекшуюся кровь. Костя словно впервые увидел женщину в армейской форме, в берете, чуть прикрывавшим густые пшеничные волосы. Как-то сразу отошла на задний план удручающая лазаретная тягость, стало все не так мрачно, как на первый взгляд. В учебной базе, где проходил подготовку Белухин и которую попросту называли «лагерем», обучали и радисток. Группы парней и девушек чаще всего пересекались в столовой, но ни одна из них не смогла привлечь Костиного внимания. А тут, в боевой обстановке, совершенно незнакомая дивчина прикасалась руками к его обнажённой мускулистой груди, туго накладывая бинты, и это прикосновение было приятным. Он даже улыбнулся, давно ему не было так весело и тепло на душе. И он тут же поймал ответную белозубую улыбку – улыбку смущения и потаённой радости от негаданной встречи. Что и говорить, военная обстановка обострила чувства и подарила ему эту необыкновенную встречу. Между тем девушка быстро и умело заштопала вспоротую осколком гимнастёрку, подала и сказала:

– Всё, орёл будет летать! Рана заживёт как на собаке, у меня рука лёгкая.

– Спасибо, иначе быть не может. Орлу надо бить гадов.

Она в ответ благодарно улыбнулась.

Лейтенант старался больше не смотреть на девушку, потому что считал, что может запросто влюбиться, а потом страдать, вспоминая её милое, свежее, как утренний рассвет, лицо. По его неверному убеждению, это могло помешать бить врага с холодной беспощадностью и мстить за погибших маму и деда.

Но обстоятельства оказались сильнее. Едва он надел гимнастёрку, в палатку вошёл молодой симпатичный военврач, улыбнулся санинструктору и сказал:

– Вижу, практика у тебя на высоком уровне. Вот твоя сумка с медикаментами. Жди оказию в полк. До встречи, мне – в операционную.

И тут же ушёл.

Многообещающая улыбка военврача взволновала Костю, и он глухо спросил:

– Случаем, не в 117-й стрелковый?

– Именно туда. Но ждать здесь не буду. Машины с боеприпасами идут одна за одной. Проголосую.

– Тогда давайте знакомиться. Я такого же мнения. Лейтенант Константин Белухин.

– Таня Котомкина…

Костя не успел пожать руку девушке, как в перевязочную ввалились два бойца, один из которых был ранен. За ними вошла пожилая военфельдшер.

– Лейтенант, помогите уложить на кушетку этого бедолагу, – попросила она.

– Но он сам ранен… – отпарировала Таня.

Костя, не обращая внимания на слова Тани, подхватил на руки долговязого парня, из правого плеча которого хлестала кровь, видно, перебита вена, и опустил его на высокую кушетку.

– Да, ты богатырь, лейтенант! Спасибо. Свободен.

Толком не познакомившись, Костя и Татьяна тут же покинули санбат, располагавшийся на южной окраине посёлка Клинового, не подозревая, что скоро один из них снова окажется на этом месте с почерневшими от времени деревянными бараками, приспособленными под полевой госпиталь, и складом из кирпича.

– Держитесь за мной, я тут все тропинки знаю, много раз побывала за неделю боёв, – сказала Таня.

Лейтенант старался отмалчиваться всё по той же причине, не зная о том, что эта дорога потянет на целую жизнь.

– Пойдём на проселочную, лесистую дорогу, пробитую нашими снабженцами. Она против гравийной короче почти на десять километров. Та – окружная – идёт через железнодорожный узел, давно развороченный бомбёжками с воздуха.

– Держусь за вами след в след, – сухо ответил лейтенант.

Таня искоса глянула на попутчика и чему-то усмехнулась.

– А вот и попутки! – Таня подняла руку, но тяжелогружёная полуторка не остановилась, зато тормознула следующая, тоже набитая грузом.

– Никак наша Татьяна! – заорал молодой шофёр. – В полк, что ли?

– А куда ж ещё!