Мария Захарова - Счастье в огне

Варя вскочила:

– Как же так? Что вы такое говорите? Обводы, на которые мы едем всего в шестидесяти километрах от города, а до фронта пятьсот километров. За нашими войсками Дон. Немцам никогда его не перейти. Оборонительные рубежи – это так, на всякий случай. Их сейчас везде строят. Здесь они не понадобятся. Это все знают. – В ее голосе слышались истерические нотки – она во что бы то ни стало пыталась доказать в первую очередь самой себе, что немцы действительно никогда не пройдут эти пятьсот километров, отделяющие их от Вариного дома, от их школы, от маминой больницы. Никогда!

– Эх, Варвара, твои бы слова, да богу в уши. Ну, что ты, что ты – в Вариных глазах опять заблестели слезы, – конечно, пятьсот километров – это тебе не шерсти клок. Дорого они встанут… немцам.

Он провел рукой по Вариным волосам и ушел в дом. А ребята долго еще молча сидели, окруженные вечерней тишиной. Природа безмолвствовала вместе с ними. Может быть, она тоже думала о том, что может скоро произойти здесь, в волжских степях.

***

– Устала? – это, конечно был Костик.

Варя кивнула головой – сил говорить не было, да и язык, иссушенный жаждой, не желал повиноваться.

– Потерпи, скоро придет машина с водой. Ты давай, передвинься на мое место, а я здесь подровняю.

Он передвинул ее на свое место и передал лопату. Черенок был гладкий, ровный, без сучков. Варвара с ужасом вспоминала то орудие труда, которое получила в первый день по прибытии, и благодаря которому ее руки к вечеру покрылись волдырями и ссадинами. Оказалось, что большинство лопат были такими, и каждый вечер женщины со слезами на глазах бинтовали изуродованные ладони. Костик, увидев ее руки, только крякнул и как будто бы выругался про себя. Как ему это удалось, осталось неизвестным, только на следующее утро Варя взяла в руки легкую лопатку с гладким, чуть ли не зеркальным черенком, и теперь ей приходилось легче, чем другим.

И так было все три недели: Костик старался не отходить от нее ни на шаг, в траншее старался прихватить от ее участка, в очереди к полевой кухне умудрялся оказаться в первых рядах; лапник в шалаше, где она жила с пятью девчонками, всегда оказывался свежим, а вода в котелке чистой. Вот и теперь Костик передвинул ее на свое место, где уже успел расковырять неподатливую глину, и Варе оставалось теперь только выкинуть ее наверх.

Еще какое-то время работали молча. Люди в траншеях вообще мало разговаривали – старались сберечь каждую крупицу энергии. Вдруг людей как будто всколыхнуло, все выпрямили спины и только потом послышался долгожданный крик: «Воду привезли!» Люди так же тихо, как работали, складывали лопаты, поднимались наверх и шли к машине. Костик легко вспрыгнул на бруствер, потом подал Варе руку и легко поднял ее наверх.

– Ты давай свой котелок и посиди тут, а я быстро сбегаю.

Варвара, кивнув Костику, отошла к чахлому кустарнику и в изнеможении опустилась на траву: «Костик, он такой славный, такой добрый, настоящий друг. Ну что бы я делала без него?»

Слово «друг» неприятно кольнуло Варино сознание, но это ощущение, не задержавшись, сразу же растворилось в кипящем зное, заполнявшем не только тело, но и сознание. С того утра на речке прошло три недели, ничто не напоминало о случившемся, Костик вел себя как всегда, и Варе стало казаться, что все это ей только приснилось. Хотя временами молчаливая забота Костика заставляла ее в мыслях возвращаться к тому утру, и она была вынуждена признаться самой себе, что ищет в этой заботе признаки какой-то особенной, не совсем дружеской привязанности. Правда времени на размышления оставалось все меньше – усталость заставляла ее засыпать, «не донеся голову до подушки».

Люди стали возвращаться обратно, но теперь среди них чувствовалось какое-то возбуждение, они шли уже не по одному, а группами, воздух наполнился шелестом голосов, который постепенно превращался в ровный гул. Из-за куста вынырнул Костик и протянул Варе котелок, до краев наполненный тепловатой водой. Девушка жадно припала к отдававшей чем-то прелым влаге. И только почувствовав, что колючки во рту рассосались, а язык принял нормальный свой размер, она подняла на Костика глаза, в которых теперь плескался вопрос. Однако тот молчал.

– Что там?

– Немцы в Обливской.

Варвара вскочила на ноги:

– Да что ты такое говоришь? Этого просто не может быть. Это же чуть больше двухсот километров.

– Подожди, есть и еще новость: завтра мы возвращаемся домой…