Сергей Антонов - В городе древнем

Да всего и не расскажешь… Особенно о томительных днях в госпитале. Сводки с фронтов… Прогнозы, как могут развернуться события дальше… Неотвязные думы о матери и о ней, Вере… Трепетный страх, что вот он вспоминает их, а может, ни матери, ни Веры давно уже нет в живых…

— Я почему-то верила, что вернешься… Не женился?

— Что? — настороженно переспросил Степанов. «Конечно же, послышалось…»

— Говорю, не женился?

Внимательно взглянул на Веру, пытаясь понять: не шутит ли?

— Не женился, — ответил Степанов, все еще удивляясь нелепому вопросу и пытаясь привлечь Веру к себе.

— Не надо, Миша… — проговорила она, слабо отстраняясь.

— Ты что? — Степанов оглянулся: может, идет кто-нибудь? Но никого не было.

— Пойдем на почту, — что-то решив, сказала Вера. — Там будет удобнее… Да и холодно мне.

Почта была неподалеку. В жилом доме, где уже бывал Степанов, несколько большем, чем те, которые уцелели на окраине, разместились телеграф, телефон, почтовое отделение.

Но Вера все же лучше его знала расположение комнат. Взяв Степанова за руку, провела по совершенно темному коридору, толкнула дверь. В полукруглом вырезе в стене, в углу, был виден свет лампы. В комнате душно, от жарко натопленной печи пахло хорошо просушенной глиной, кирпичом…

На миг чья-то голова затмила свет в окошечке.

— Это я, — сказала Вера. — Здравствуй, Валя…

— Здравствуй… — ответил добрый, но усталый голос из закутка.

— Можно нам со Степановым поговорить у тебя?

— Пожалуйста… Старуха Волошина вернулась… Семьдесят лет, а дошла! — радуясь, сообщила Валя.

— Слава богу! — оживленно откликнулась Вера. — У кого же она?

— Бывшие соседи приютили. Все-таки хорошие у нас люди — самим негде повернуться, а нашли место и для старухи… — И предложила Вере со Степановым: — Вы можете на почте поговорить или, если хотите, у нас в дежурке…

Почтой Валя называла большую комнату, где днем производились почтовые операции и где в ожидании писем толпились женщины, дежуркой — небольшую, где отдыхали телеграфисты.

— Все равно… Пойдем в дежурку… — Вера подтолкнула Степанова к двери в тесовой перегородке.

Тот вошел в комнатку.

— Тут, надеюсь, спички зажигать можно? — спросил он.

— Конечно!

Степанов чиркнул спичкой. Стол, сбитый из досок, топчан, накрытый шинелью, табуретка. На стене — фотография солдата…

Степанов зажег лампу на столе. Вера молча сняла пальтишко, платок, села на топчан. Запахло дымом, копотью, которыми пропитывались все живущие в землянках и подвалах, и немного духами.

— Я сейчас как копченая колбаса, — сказала Вера, заметив, что Степанов потянул носом.

— Не только копченая колбаса, — сказал он и подумал: «Когда же это Вера успела надушиться «Сиренью» и как духи сохранились у нее?»

Сняв шинель, он сел рядом с Верой.

— Слушай, Миша, — начала она, словно готовя его к чему-то. — Как тебе сказать… Я ведь замужем за Николаем…

— Что?!

Ответила Вера или нет, он не знал — был оглушен. В тугую тишину, куда он так неожиданно провалился, вдруг прорвался громкий голос Вали:

— Помехи не у нас, не кричите!.. Райком? Сейчас… Сейчас, говорю!

Вслед за этим Степанов услышал и голос Веры:

— Не могла тебе сразу сказать… И потом — как-то дико было говорить на улице… Увидела тебя, услышала — и не могла. Я словно виновата перед тобой, Миша.

— Чем ты виновата? — сказал Степанов, удивляясь, что он еще способен говорить. — Чем ты виновата? Просто я самонадеянный восьмиклассник… Школьная любовь, разговоры, прогулки за цветочками… Прости, если можешь…

— За что же, Миша? — Голос Веры сорвался и словно улетел куда-то.

— Прости!.. — повторил он и стал одеваться.

Поднялась и Вера. Надела пальтишко, застегнула все четыре пуговицы: звякая пряжкой, туго подпоясалась ремнем. Надо было что-то сказать еще, но после этой фразы: «Я ведь замужем за Николаем» — оказалось, что говорить больше нечего.

Вера сунула руку в карман, другой толкнула дверь.

Боясь, что случайно коснется Веры, Степанов шел в некотором отдалении от нее. Так они прошли почту, совершенно темный коридор, забыв сказать Вале доброе слово.

Не подумали они и о том, как странно выглядело их появление: пришли, разделись, готовясь к большому и длинному разговору, посидели буквально минуту-другую и ушли…

На улице они шли тоже на расстоянии. Когда подходили к Советской, Вера кивнула в сторону уцелевшего квартала, где находился и райком: