Владимир Силантьев - Не щадя себя и своих врагов

В лесу пусто и голо. Маршрут сверяли по военной карте, на ней были точно указаны все лесные дороги и даже тропы. Нам повезло: октябрьские дожди обошли этот лес стороной, и мы ни разу не засели в разъезженной колее.

Наконец добрались до деревни, где «на задах» плюхнулась «пешка». Трошанин пошел разыскивать председателя колхоза, чтобы тот выделил нам избу под ночлег.

– Да выбирайте любую, – сказал председатель, – все избы пустуют. Людей увела из деревни война. Остались одни старухи.

Совсем стемнело, когда мы добрались до места ночлега. Наш выбор пал на избу, стоявшую в поле на отшибе. Недалеко, в пятистах шагах, лежала злополучная «пешка».

– Выставили охрану у самолета? – спросил Трошанин у председателя. Тот замялся и ответил:

– Так нет людей… Да и кто его утащит? Чай, не теленок и не полушубок…

Техник звена решил по-своему. Он приказал мне потеплее одеться, прицепить пистолет и идти к самолету. Дорогу показывал председатель. Трошанин время от времени подсвечивал фонариком. Надолго включать побаивался – нарушалась светомаскировка.

– Кажись, прошли мимо, – остановился председатель, – посвети- ка вокруг, лейтенант!

Луч скользнул по копне неубранного сена, по пашне и вдруг отразился от чего-то блестящего, металлического. Вот она! «Пешка» лежала на склоне овражка, зарывшись винтами в стерню. Трошанин заглянул в кабину летчика и, убедившись в том, что там все на месте, даже часы, которые легко снимаются и могли кого-то соблазнить, сказал мне:

– Вот что. В этой темноте сам дьявол «пешку» не отыщет. А найдет – так не утащит. Караул отменяю. Идем спать. Завтра пораньше встанем и займемся землекопными работами.

Утром мы пошли на колхозный склад, председатель выдал нам три лопаты, лом и топор. Трошанин объяснил план действий:

– Будем поднимать на ноги «пешку» так: сначала выкопаем ямы под мотогондолами и выпустим шасси. Затем выроем наклонные траншеи перед передними колесами и выкатим самолет на поле. Ясно?

Бельский засомневался:

– Надо бы подъемники достать. Так вернее будет. Машина лежит косо, подкопаешь – скатится в овраг.

– Достались мне двое белоручек! – повысил голос Трошанин. – Вот что – хватит баланду травить. За лопаты! – И закруглил помягче:

– Да не сомневайтесь, поднимем «пешку». Мне уже приходилось таким макаром ставить самолеты на ноги.

До обеда мы выкопали яму под левым люком, за которым пряталось одно колесо. Самолет стало кренить, и Трошанин решил прекратить работу, найти чурбан, чтобы закрепить хвост «пешки».

После обеда работа двигалась медленнее. Мускулы налились свинцом. С большим трудом мы одолели вторую яму под правой гондолой и уговорили Трошанина забраться в кабину, попробовать, пойдет ли шасси с помощью аварийного выпуска. Полной гарантии не было. При ударе «пешки» о землю и скольжении по полю всякое могло случиться: могло порвать створки люка, сорвать шланг гидросистемы выпуска шасси.

– Копайте глубже, ленивый народ! – посмеивался Алексей. Он работал наравне с нами. – Копайте с запасом! Выгадаешь копейку – потеряешь рубль.

Так оно и получилось: когда пустили в ход аварийный выпуск шасси, колеса вывалились из люка и уперлись в землю на дне ямы, шасси полностью не выпустилось.

Трошанин ругал себя за то, что не устоял против наших уговоров:

– Поспешили – людей насмешили… Хватит на сегодня. Айда в избу!

Следующим утром мы возились еще часа два, прежде чем «дожали» шасси и в кабине загорелись зеленые сигнальные лампочки. Теперь оставалось выкопать траншеи перед каждым колесом, освободить моторы, на которых пока держался фюзеляж, прицепить к стойкам шасси тросы и с помощью колхозного трактора выкатить «пешку» из ямы. Работа спорилась. Видимо, мы уже набили руку, стали заправскими землекопами. Подкатил колесный трактор и с третьей попытки вытащил самолет, подогнал его к избе и развернул носом на проезжую улицу. «Пешка» как бы встала в строй деревенских домишек.

За работой мы отвлеклись от тревожных дум и не слышали отдаленного, нарастающего гула артиллерийской канонады. Уже после войны, из мемуаров наших видных полководцев мы узнали, что фашистам удалось прорваться к каналу Москва—Волга. Но тогда мы и не подозревали, что враг так близко. В деревенской глуши Подмосковья мы находились в полном неведении того, что сообщают сводки Совинформбюро. И председатель колхоза озадачил нас, когда в ответ на просьбу продать нам продукты сказал: