Михаило Лалич - Облава

Самопожертвование партизан не имеет ничего общего с обреченностью. Их подвиг рожден высоким пониманием долга перед народом. В упоминавшемся интервью М. Лалич говорил: «Поскольку мои герои — коммунисты или хотя бы делили кусок хлеба с коммунистами, они умели воспитывать в себе героические качества, а эти качества прежде всего предполагают веру в человека и его светлую перспективу». Эта мысль нашла в романе «Облава» художественное воплощение.

Бесчеловечному миру облав противостоят живые люди с разными судьбами и несхожими характерами. Объединяет их вера в будущее, принадлежность к великой идее, во имя которой они борются за это будущее. Байо Баничич, Душан Зачанин, Иван Видрич, Ладо Тайович мечтают о переменах, которые наступят после войны, о новой Черногории, где не будет социального неравенства, о развитии ее хозяйства, об укрощении ее рек. Каждый из них представляет себе новую Черногорию по-своему. И все они верят в осуществление своей мечты, хотя и отдают себе отчет в том, что не все доживут до этого времени. Осознанное служение делу прогресса дает им то чувство бессмертия, которое непостижимо для их врагов.

Последние часы жизни коммунистов одухотворены сознанием ненапрасной гибели. То, что сделано ими, размышляет Иван Видрич, «оставит нечто невидимое и безымянное в жизни живых и в ее дальнейшем движении». Об этом же думает перед смертью Душан Зачанин: «…нас никто не заставлял разжигать и поддерживать огонь восстания. Мы сами этого хотели, и если пришлось бы снова выбирать, мы снова выбрали бы то же самое. Наверняка бы выбрали, потому что это единственный способ умереть с честью и так, что частица тебя останется и будет жить столько же, сколько живут камни на Свадебном кладбище». Понимание значения своей борьбы для будущего народа сообщает поистине неизмеримую силу духа Вуле Маркетичу, Душану Зачанину, Гаре и другим коммунистам в последние часы их жизни и делает эфемерной победу четников.

Мысль о бессмертии тех, кто гибнет за свободу народа, настойчиво повторяется в романе. «Они уйдут из этого мира, как все смертные, уходящие раньше или позже, но они останутся во времени», говорится в «Облаве» о коммунистах. Есть особый смысл в том, что эти слова принадлежат старому Элмазу Шаману, возглавлявшему мусульманскую самооборону. Мусульмане в Черногории, зверски истребляемые националистами-четниками, видели свое спасение в сотрудничестве с оккупантами, а это приводило к вынужденному пособничеству четникам, как, например, в облаве на партизан, показанной в романе. Главный урок, который усвоил Элмаз Шаман, видевший на своем веку всеобщую вражду, бесчисленные распри и много напрасно пролитой крови, — не верить никому. Все, чего он хочет, — это защитить своих сородичей от уничтожения, их дома — от пламени. Он не верит итальянским оккупантам, у которых ищет защиты и покровительства, не верит четникам. Он не верит и в успех коммунистов, их слишком мало, считает он, чтобы противостоять насилию и убийствам. Но и для него, старого мудреца, коммунисты «великое чудо», которого не могли предсказать пророки прошлого.

Со словами Элмаза Шамана совпадают мысли другого деревенского философа, носящего четническую форму, — Пашко Поповича. Предавая погибших партизан земле, Пашко Попович представляет себя на пахоте, на пахоте непривычной, необыкновенной, ибо «и семена, которые туда опустят, и плоды, которые из них вырастут, совсем иные. Семена эти, дающие плоды человеческой доброты, душевности, чести и милосердия, должны пустить глубокие корни…». Размышления этих персонажей романа воспринимаются как свидетельство о том, что героическая гибель коммунистов пустила глубокие корни в сознании народа, и как ответ на те мысли о народе, которыми в последние часы жизни обменивались Иван Видрич и Душан Зачанин.

В «Облаве» много действующих лиц — в этом состоит одно из отличий этого романа М. Лалича от других, обычно посвященных одному герою, — и каждое из действующих лиц романа по-своему комментирует события. Но главный вывод предстоит сделать самому читателю. «Облава» — это роман, обязывающий к размышлению. Произведения такого рода — они все чаще появляются в современной прозе, драматургии, кино — предполагают участие читателя или зрителя в происходящем, они настойчиво требуют, чтобы читатель или зритель включился в действие, определил свою позицию. Сама форма романа «Облава» служит тому, чтобы возбудить активность читательского восприятия: завязка события вынесена за пределы романа, показан лишь один полный драматизма финал, открывающий большой простор для мыслей. В этом обращении к сознанию читателя таится большое уважение и доверие.