Хэльмут Мюккэ - Крейсер Эмден

Командир миноносца, по словам пленных, был ранен в обе ноги одним из наших снарядов. Он мог бы спастись, но предпочел остаться на мостике и разделить участь корабля и, кроме того, он не мог забыть, что несколько человек из его команды бросились за борт при первых же выстрелах и считал, что это кладет пятно на его репутацию, и решил умереть. Нам остается только преклониться перед величием его духа.

Среди раненых трое были безнадежны. Один скончался к вечеру, другие два на следующий день.

Покойника по морскому обычаю зашили в парусину и к ногам привязали груз. Когда эти приготовления окончили, тело вынесли на шканцы и покрыли французским флагом. Всю ночь у него стояли часовые. На следующее утро мы предали его морю с правого шкафута. Крейсер на это время застопорил машины. В церемонии участвовал взвод команды "Эмдена" в парадной форме. Присутствовали все французы за исключением раненых. Наряжен был почетный ружейный караул под начальством офицера. На похороны собрались все офицеры "Эмдена" в служебной форме и в орденах. Командир сказал по-французски небольшую речь, в которой подчеркнул между прочим, что даже враги умершего преклоняются перед такой кончиной и не могут отказать ему в почестях, которые он заслужил. После этого прочитали краткую литию по католическому обряду, так как покойник был католик. Когда наконец тело, покрытое французским флагом предали морю и оно исчезло в волнах, почетный караул взял "на караул" и произвел 3 залпа. Офицеры отдавали честь. Та же церемония повторилась и на следующий день при погребении остальных двух умерших.

Через несколько дней случилась оказия отправить пленных французов на английский пароход с нейтральным грузом, который мы не имели права топить. Когда им приказали приготовиться съехать с крейсера, двое старших унтер-офицеров обратились ко мне с просьбой явиться к нашему командиру. Они благодарили его от себя и от имени своих товарищей за деликатность и за человеческое обращение, которое они видели на "Эмдене". Они знают теперь, что все газетные россказни – чистая ложь, и, вернувшись домой, примут все меры, чтобы восстановить истину. Затем с тою же речью они обратились и ко мне.

Тяжелораненый офицер, покидая крейсер, просил подарить ему на память ленточку с надписью "Эмден". Он хотел, по его словам, сохранить что-нибудь на память о корабле, где и офицеры и нижние чины с такой трогательной заботой обращались с ранеными и побежденными врагами.

Вместе с ранеными мы передали на пароход большой запас перевязочных материалов и различного рода медикаментов для ухода за ними. После этого пароход получил приказание следовать в Сабан и сдать французов на берег. Это был ближайший береговой госпиталь. Впоследствии мы прочли в газетах, что, к сожалению, раненый офицер скончался на берегу.

По поводу боя у Пенанга англичане распускали самые невероятные слухи. Они утверждали, будто "Эмден" шел под английским флагом и только благодаря этому не был опознан. Писалось также, что "Эмден" вошел в гавань южным проходом, а ушел северным. Все это, конечно, совершенно неверно. Во-первых, "Эмден" никогда не поднимал английского флага, а во-вторых, он подходил к Пенангу еще в полной темноте. В этих условиях подъем чужого флага все равно ни к чему бы не привел. Южный вход в гавань так стеснен отмелями и банками, что "Эмден" не мог пройти там. Единственно, что заслуживает внимание в английских описаниях боя, это та дань уважения, которую они воздают нашему командиру за спасение команды с "Mousquet".

И, действительно, здесь он показал себя рыцарем, каковым и был за время своей блестящей, как метеор, боевой карьеры. Мы могли ждать атаки со стороны французских истребителей. Каждая секунда была дорога. И все же, забыв про опасность, командир "Эмдена" застопорил машины и спустил шлюпки для спасения оставшейся в живых команды "Mousquet". "Он вел крупную игру".

В заключение я позволю себе привести здесь следующие строки из одного из описаний пенангского боя: Таким образом, этот случай навсегда останется в истории как доказательство, что не всегда два, примерно равносильных корабля, вступив в бой днем на самой близкой дистанции, выйдут из него оба совершенно избитые. То, что случилось вчера, всегда признавалось военными авторитетами или совершенно невозможным, или близким к самоубийству".

Эти морские авторитеты, очевидно, не имели в виду людей, подобных тем, которые гордились честью служить под начальством нашего командира.