Михаил Прядухин - В тени больших вишневых деревьев

Ранее ребята никогда не были в этой лачуге, обмен всегда совершался на «нейтральной полосе». И теперь, подойдя к ее дверям, они немного замешкались, не зная, сразу открыть или постучаться. Но знакомый вид двери (она была сколочена из ящиков из-под советских снарядов) придал им уверенности, и, толкнув ее, ребята ввалились внутрь. Перед ними предстала совсем небольшая закопчённая комната, освещаемая кероси-новой лампой, которая сильно чадила, т. к. вместо керосина, очевидно, в ней горела солярка. В стене ее черным цветом зияло прямоугольное пятно – вход в коридор. Посередине комнаты было сделано из глины небольшое квадратное возвышение, по-крытое циновками. На нем сидели два духа. Между ними было расстелено что-то вроде платка, на котором стояли медные чашки, наполненные какой-то пищей. В самом центре стоял закопченный солдатский дюралюминиевый чайник, принад-лежащий когда-то ОКСВА3…

В воздухе повисла пауза. Афганцы пялили из полумрака удивленные глаза на пацанов. В их лицах стояло изумление, что подчеркивала рука одного из них, которая так и застыла

с куском лепешки возле открытого рта. В свою очередь, раз-ведчики вместе с Пожидаевым тоже опешили, вытянули лица

1

Бад

–

плохо.

2

Хероуп

–

нехорошо.

3

ОКСВА

–

ограниченный контингент советских войск в Афганистане.

39

и

разинули рты. Они никак не ожидали увидеть здесь ночью вместо сарбосов гражданских. Духи были облачены в нацио-нальные белые шарваль-камизы

1

, белые широченные штаны. На головах у них были читрали

2

. В плохом освещении их за-горелые, почти черные лица сливались с темнотой, создавая впечатление сидящих привидений с удивленными глазами. Первым молчание нарушил бесшабашный сибиряк Героин:

– Где командор?! Хайрулла где?! Чарс аст?! – опять громко выпалил он, как будто знал, что афганцы туги на ухо.

Духи продолжали сверлить глазами из темноты, не двигаясь, только рука с куском лаваша опустилась вниз, так и не попав в рот.

– Ракета… Чарс аст? – продолжил допрос Гера и, выхватив осветительную ракету у Игоря, начал описывать ею замысло-ватые кренделя в воздухе перед удивленными глазами «при-видений». Афганцы оживились, зашевелились, с лиц исчезло изумление, и они стали негромко о чем-то переговариваться между собой, не сводя глаз с пацанов.

– Вот обезьяны тупорылые, – уже негромко продолжил Героин, обращаясь к ребятам, хотя продолжал внимательно смотреть на духов. – Интересно, где сарбосы и где Хайрулла? – скорее размышляя вслух, чем спрашивая у кого-то, задумчиво добавил он.

– Аст, аст чарс, – неожиданно дребезжащим голосом заго-ворил один из афганцев.

Он поднялся на ноги и направился к зияющей чернотой прямоугольной дыре, махая рукой ребятам и приглашая их следовать за ним. Что-то недоброе, тревожное где-то на за-дворках сознания неприятно коснулось души Пожидаева. То ли это было отсутствие знакомых сарбосов, то ли то, что афганцы были гражданские. Или в их приватном разговоре между со-бой он интуитивно услышал какие-то злые нотки. Но, видя, как уверенно вслед за «дребезжащим духом» последовали разведчики, Сергей выбросил из головы эту «тихую тревогу»

и пошел вслед за ними.

1

Шарваль-камиз

–

длинная,

до колен рубаха из грубой ткани.

2 Читраль – головной убор.

40

Они тут же попали в совершенно темный, узкий, длиной не больше трех метров коридор, в конце которого еле теплился свет. И стало понятно, что он идет откуда-то снизу. В конце коридора были ступеньки, ведущие вниз. Когда по ним начал спускаться дух, ребята замешкались, и Гера спросил:

– Ты куда, обезьяна, нас ведешь? – думая, что афганец не понял его и ведет что-то показать. – Чарс, дебил, чарс! – до-бавил он.

– Чарс, чарс, – ответил афганец и опять поманил рукой. Опять эта тихая тревога, которую Серый, казалось, прогнал,

появилась все там же, на задворках сознания. И опять, видя, как Героин стал опускаться вниз, он попытался прогнать ее из своей головы. Но на этот раз она не уходила, а опустилась куда-то вниз, в душу. Но, несмотря на это предчувствие, Пожидаев пошел вслед за Сарычевым.