Николай Тюрин - Антонов. Последний пожар

Заметив, что городовой потянулся за пистолетом, Антонов мгновенно всё понял.

– Облава! – воскликнул он и, выхватив из кармана пиджака наган, несколько раз выстрелил в городового.

Тот упал, истекая кровью, а сыщики бросились к нему на помощь. Они не ожидали, что Антонов откроет стрельбу средь бела дня. Возникло небольшое замешательство. Антонов и Чиндяев резко свернули в проходные дворы и там разбежались в разные стороны. Полицейские, опомнившись, приступили к прочёсыванию местности, но обнаружить преступников не смогли. Городовой остался жив, и его показания легли в основу нового серьёзного дела против Шурки.

Антонов, отсидевшись несколько дней на конспиративной квартире, по совету товарищей решил на время покинуть Тамбов. Софье он послал записку: «Милая Соня! Обстоятельства вынуждают меня уехать. Надеюсь, что ненадолго. Знаю, ты меня поймёшь. Люблю. Твой Александр».

Больше в городе его ничто не держало. Взяв деньги и поддельный паспорт, изготовленный для него соратниками, рано утром он пешком вышел из города. Потом Антонов поймал попутную подводу до ближайшей от города железнодорожной станции, потому что путь предстоял неблизкий. Направлялся он в Саратов, где работала большая секция партии социалистов-революционеров. Товарищи снабдили его адресами и паролями, наказав до определёного сигнала в Тамбове не появляться.

Антонов, изредка перекидываясь с возницей случайными фразами, смотрел по сторонам и обдумывал дальнейшие свои планы. Внезапно на одном из лесных кордонов к их повозке направились лесники с требованием показать документы. Нервы у Шурки были напряжены до предела. Он тут же выхватил пистолет и открыл стрельбу. Не ожидавшие такого поворота событий, лесники бросились бежать от повозки. Шурка, столкнув возницу, хлестнул лошадей и ускакал. Несколько дней спустя крестьяне нашли в соседнем селе лошадь, брошенную Антоновым.

А Шурка благополучно добрался до Саратова. В этом большом торговом городе было где затеряться. Но долго отсиживаться без дела Александр не мог и не умел. Неуёмная натура вновь влекла его на приключения. Уже через несколько дней он связался с боевой группой эсеров, которые как раз готовили акцию. Планировалось убить командующего Казанским военным округом генерала Сандецкого. Товарищи предложили Шурке принять в этом самое непосредственное участие. Антонов, уже познавший вкус крови и совершивший убийство (а он не знал, что городовой Тихонов остался жив), теперь готов был на всё. Появилось желание убивать.

К генералу не так просто было подобраться. Во-первых, по роду своей деятельности он всегда был в гуще офицеров, а во-вторых, что самое главное, он был предупреждён о готовящемся на него покушении. Был среди эсеров осведомитель охранки, и это предопределило дальнейшее развитие событий. Многие эсеры находились под негласным наблюдением полиции, поэтому и Шурка сразу попал в её поле зрения. Кличку ему дали «Осиновый», что явно не подходило решительному и смелому парню. Может, полицейскому в это время осиновых дров завезли? Так или иначе, но Осиновый приступил к изучению оперативной обстановки. Полиция террористическую группу арестовывать не спешила, пытаясь, по обыкновению, выявить все её связи. Также предстояло установить личность Осинового. Этот человек был в городе новым, никто не мог сказать о нём ничего определённого.

Пробуя хоть как-то подступиться к Сандецкому, Антонов понял, что потребуется крупная сумма денег на разные расходы. Но денег в кассе партии не было. Тогда Александр решил осуществить ещё один экс на железнодорожной станции Инжавино, что расположена в его родном Кирсановском уезде. Место ему было хорошо знакомо, да и дружки по старым делам имелись. Предупредив лишь нескольких ближайших соратников, Антонов исчез из Саратова, чем обескуражил полицию. Жандармы лихорадочно пытались установить место нахождения Осинового, боясь неожиданного покушения.

А в это время Шурка тайно объявился в Кирсановском уезде. Перед самым эксом Антонов решил посетить своих родных. Когда ведь потом случай представится?

Ненастной октябрьской ночью в кирсановском доме Степана Гавриловича раздался осторожный стук в окно.

– Кто там так поздно бродит? – проворчал старший Антонов, отдёрнув занавеску и всматриваясь в темноту.

– Отец, я это. Сашка, – негромко ответил Александр.

– Сын? Приехал! – радостно воскликнул Степан Гаврилович и заторопился отпирать дверь.