Герман Нагаев - Второй фронт

— Да, Поля! Наша младшая! — сказала Анна Романовна, поправив дочке легким взмахом руки короткие каштановые волосы.

— Вижу, мамина копия! — улыбнулся Гаврила Никонович. — Рад! Рад! — и ласково пожал худенькую, но твердую руку.

— Никак уже работаете?

— Да. У вас на танковом, — смело ответила Поля.

Егор познакомил гостей с тещей, с женой, с братом, с Ольгой и, указав на сидевшего в углу Сашку, спросил Никонова:

— Узнаете крестника своего, Нилыч?

— А, Саша! Ишь какой вымахал! Ну, здравствуй!

— Здравствуйте, Илья Нилович, — Саша встал, протянул руку.

— Учишься?

— Работаю сверловщиком! — не без гордости ответил Саша. — Сейчас не до ученья.

— Верно судишь, сынок. Верно! Ученье не уйдет. Ты еще своего достигнешь.

— Прошу за стол дорогих гостей, — сказала Варвара Семеновна. — А меня извините, пойду хлопотать.

— И я с вами. Можно? — быстро спросила Поля. — Я все умею. Буду вам помогать.

— Да ведь вы, Поля, чай, в гости пришли.

— Ну так что же! Я помогу и вернусь.

— Ну, пойдем, милая, коли ты такая быстрая, — и Варвара Семеновна ушла в кухню, но тут же вернулась.

— Вот вы сюда, Илья Нилыч, — указал Гаврила Никонович на стул рядом с собой, — а женщины — на диван. Им там поуютней будет.

Все расселись быстро, не прекращая начатого разговора.

— Вон у меня сын, — подвигаясь ближе к Гавриле Никоновичу, продолжал Илья Нилович, — тоже не доучился. С первого курса института ушел на фронт добровольцем. А мало ли таких?

— У нашей соседки и сродственницы Ефимовны сын из десятого класса ушел, — сказала Варвара Семеновна. — Дай бог, чтобы война побыстрей кончилась, тогда доучатся и малые и большие.

— Кончится война — опять будет некогда, — заметила Татьяна. — Что-нибудь экстренное начнется…

— Это в мой огород камешек, — усмехнулся Егор.

— В тебя надо не камешек, а здоровую булыгу бросить, — сердито сказал Максим, — тогда, может, ты раскачаешься.

Вошли с закусками и сели за стол Полина Андреевна и Поля.

— Это правильно замечено! — поддержал Илья Нилович. — Я еще в Северограде говорил Егору, чтоб поступал на вечерний. С его опытом и настойчивостью, да знания — наркомом бы был!

— Я и собирался поступать, да война помешала, — сказал Егор.

— Сейчас тяжело с программой, а как полегчает — сразу берись за книги, — сказал отец. — Без знаний теперь никуда — заруби себе на носу. А ты, Татьянушка, — кивнул он невестке, — бери его в руки!

— Это моя мечта, чтоб Егор учился, — обрадованно воскликнула Татьяна.

— Егор нашего отца спас от смерти! — неожиданно для всех, смело заговорила Поля. — А вы на него — учиться, учиться! Он, пока папа болел, мастером был на самом ответственном участке. Егора весь завод знает, а дома на него напали… Это несправедливо.

— Ишь какая защитница у тебя, Егорша, — усмехнулся Гаврила Никонович. — Теперь тебя пальцем не тронь!

Все заулыбались, а Поля вдруг покраснела и притихла…

— Ну, ладно. Мы немного уклонились от главного, — поднял Гаврила Никонович рюмку. — За знакомство, за первые успехи на фронте!

Все чокнулись, выпили и стали закусывать. Разговор сразу перешел на военную тему.

— Слыхал, Илья Нилыч, сколько городов-то наши освободили? — спросил хозяин.

— Как не слыхать. Радуюсь всей душой. А только я не помню, чтобы сообщали, что их занимал немец.

— Раз занимал — стало быть, сообщали…

Быстро вошла Зинаида в накинутом на плечи платке.

— А, доченька! Ты что припозднилась? — спросила мать. — А где же Никита?

Зинаида, увидев чужих, остановилась, потупилась.

— Что случилось, Зинуха? — повернулся к ней Гаврила Никонович. — Говори, тут наши друзья.

— Полчаса назад Никиту арестовали и увели в милицию.

— Это за что? Подрался, что ли? — спросил отец, отодвинув тарелку.

— Он избил помощника директора Оптиму. Что теперь будет — не знаю…

— За что избил?

Зинаида взглянула на Татьяну и, помедлив, сказала:

— Не знаю, он не говорит…

— За дело избил. Я знаю! — крикнул Максим.

— Расскажи! — потребовал отец. — Почему молчал до сих пор?

— Я сам не видел драки, а если б видел, еще от себя бы добавил этому типу. А не сказал потому, что это касается нашей семьи.

Татьяна умоляюще взглянула на Максима, но тот, словно не видя этого взгляда, продолжал:

— Это было вчера вечером. Если я что не так скажу — меня поправят…

— Да не тяни ты, чай, Никита нам зять! — прикрикнул отец.

— Погоди, отец. Надо же по порядку… Шли рабочие с завода. Впереди других шла наша Татьяна с подругой. Вдруг около них останавливается машина, Оптима распахивает дверцу и кричит: «Девушки, садись, я вас подвезу». Татьяна решительно отказалась, и они пошли дальше. Оптима выскочил и пошел рядом, а когда подруга свернула, преследовал Татьяну до самого дома. Когда она вбежала в подъезд, он вскочил и пытался обнять. А тут как раз Никита. Ну и отполировал его по-рабочему…